Беседы с учениками. Часть 2 (03.09 – 22.10.2015)
Шрифт:
Беседа (10 сентября 2015 года)
Учитель: Успехи? Радости? Открытия?
Ученик: Георгий Леонидович, очень гуляет сознание во время Сурьи. Как ни стараешься, оно всё равно фоном что-то отслеживает, отслеживает.
Учитель: Это естественное состояние, потому что сознание ещё не привыкло. Конечно, оно боится, оно ищет, дёргается. Поэтому лишь постепенно, при определённой работе, оно потихонечку, потихонечку придёт к нормальному состоянию. Главное – осознать, что мысль, тело, эмоция – всё это составляет одно целое. Какие мысли, такое и тело. Причём, надо учитывать, что это совокупность разных состояний. За долгое время существования, переходя от тела к телу, мы накопили много мыслей. Всё, что накапливалось в нашем сознании, в наших мыслях, всё это отложилось. Всё наложило отпечаток
Но даже такое лёгкое, на первый взгляд, действие оказывается довольно страшным. Мы боимся потерять способность мыслить, способность чувствовать, слышать. Это значит, что нет доверия, нет открытости. Со всеми вытекающими следствиями. В Сурье вообще легко, делать ничего не надо. Даже Янтру визуализировать не надо, одно солнышко – и всё. Вообще действий минимум, визуализируем солнышко и всё. И легко, удобно, комфортно. Ан нет, страх шагает впереди. Хотя, с другой стороны, если мы задумаемся, мы всё время переходим из тела в тело, то есть тело не является чем-то таким сокровенным, это некоторое временное жилище.
Скажем, вы живёте в какой-то квартире, потом решили её продать, переехать в новую. Благосостояние ваше улучшилось, и решили переехать в новую. Потом её сменили, опять переехали в новую. Потом решили уехать из страны, переехали в другую, потом из другой переехали в третью, и так далее. Вы человек мира. Но, как мы понимаем, эти элементы, даже такие социальные как переезд из квартиры в квартиру, оказываются болезненными. Потому что в этой квартире вы детство провели. У вас было такое хорошее детство, розовое: мама вас так любила, детки знакомые были в садике. Переехали в другую квартиру, а там свои воспоминания: там первая любовь, там вы первый раз любимому отдались, это было так страшно и так хорошо, прекрасно, всё было замечательно.
Да? Уезжать тоже сложно было. Ну и так далее, и так далее. А в третьей квартире у вас дети появились. И вы их там воспитывали. А в четвёртой вы от мужа ушли и с детьми остались один на один. У вас тоже была определённая близость. И так далее. И отовсюду было жалко уходить.
А, с другой стороны, удобно не привязываться к этим внешним формам. Скажем, к телу, к квартире, к стране, к городу. Это всё такое временное жилище. Тело – временное жилище. Сознание, дух ваш перемещается. Вы же перемещаетесь из квартиры в квартиру, скажем. Вы переместились из квартиры в квартиру. Из той квартиры, где вы были маленькой, вы переместились в квартиру, где вы стали чуть-чуть побольше, потом переместились в третью. Но это же всё вы: ваши состояния, ваши впечатления, ваши эмоции. Да, все они были там. Не то тело, в котором вы были, первое, как палочка сухая. Во втором вы забеременели. А в третьем уже после беременности серьёзная матрона. Но это же совершенно разные тела, совершенно разные по своей сути. А внутри вы всё равно остались той девочкой или мальчиком, которые в первый раз в садик пошли. И ничего не изменилось. Все ощущения примерно всё те же. Так и здесь. Поэтому надо прийти, мы говорим об этом, к освобождению. Подразумевая, что изначально было чистое полотно. Никакого следа, ничего у вас там не было. Оно было чистым. Или, как иначе говорится, пустотная сущность ума. То есть там когда-то было пусто – в каменном веке, а, может, ещё раньше. А потом стало накапливаться, накапливаться, как в квартире.
В квартире сначала вы были маленьким ребёночком, пошли в садик, там воспитательница ваша первая, которая вам запомнилась. Вот уже отпечаток в картинке. Потом любовь первая, романтичная – второй отпечаток в картинке. Потом беременность первая – раз, третий отпечаток в картинке. Потом ребёнок умер – четвёртый отпечаток в картинке. Потом мама умерла – пятый отпечаток. И так далее. И так далее. И оно всё накладывалось, накладывалось, накладывалось…
В результате мы имеем сегодняшний день – сложно представить, что это полотно было некогда чистым, даже сложно вообразить. Поэтому вы говорите, что в Сурье сложно образ солнца удерживать, потому что мысли мечутся. А чего они мечутся-то? А со страху.
Мы базируемся в нашей системе веры на том, что мы живём не одну жизнь и, сменив эту шкурку, входим в новую. Но гарантии никакой нет, что будет новая. Может, не будет. Всё в соответствии с вашей силой мысли. Насколько верите, настолько и будет. У христиан вот насколько веришь, настолько тебе и воздастся. Веришь на сто процентов, и Всевышний не оставит. Веришь на пять процентов, вот тебе Всевышний на пять и отстегнёт свои пять тысяч рублей. Всё.
Ученик: То есть там будет ровно то, на что мы настроены здесь?
Учитель: Ровно то, на что настроились. Ровно это же самое.
Ученик: Значит сейчас у нас то, что мы настроили в предыдущей жизни?
Учитель: То, что вы настраиваете сейчас. Вы же всё время создаёте себе сейчас. Что вам мешает даже в эту холодную пору обнажённой выйти на улицу и пройтись по Тверской и прийти в «ЭкоТочку»? Что мешает? А, если плакатик себе возьмёте: «Свободу!»? Может, милиция и пропустит! Ан нет, страх сидит! Может, даже никто не заметит, все заняты своими делами и даже не поймут, что такое мелькнуло светленькое. И даже никому ничего в голову-то не придёт. Да? А нам в голову приходит! Нам. Что вот сейчас обнажённая пойду, и все смотрят. На самом деле никто не смотрит. И вам ещё станет обидно, что в кои-то веки вы поднялись на такое действо, а никто не смотрит. Потому что все бегут на работу, у всех свои заботы. Кто опаздывает, кто ещё чего. У людей масса забот. Ни до чего абсолютно. Даже, если что-то мелькнуло, он сразу: «А!» И пока дойдёт, что он увидел, уже он в метро будет. А мы же говорим: «Ах! Они же все смотрят! Вся улица смотрит, стоит, застыла как памятник». Нет, не смотрит.
Мы себе сами всё создаём, сами всё выдумываем, сами музыку пишем, сами исполняем, сами себе аплодируем, сами пишем статью критическую. Всё собственными руками. А никому особо дела нет. И поэтому всё это наше сознание. Мы говорили с вами, что всё вокруг иллюзия. Это иллюзия, что сейчас люди будут смотреть и ждать, когда вы обнажённая выйдете. Никто не ждёт, никто у подъезда не стоит, даже представить не может, что вы сейчас выйдете обнажённая. Когда вы идёте обнажённая, люди застигнуты врасплох. У них совершенно свои мысли, свои идеи. Поэтому им абсолютно безразлично, чего и как вы делаете и зачем.
Мы себе сами свой мир создали, полный своими же страхами, сложностями, радостями, горестями. Сами чего-то ждём. Сами. Да? Скорость действий постепенно замедляется даже в рамках этой жизни. Если сначала вы ещё подросток, и на глупости какие-то вас было легко поднять. Вы – раз, и какую-нибудь глупость сделаете. А сейчас даже умные вещи с трудом. Потому что инерции уже столько в ногах и на руках висит. Думаешь: «Делать – не делать, делать – не делать. Может, сегодня? Нет, наверное, лучше завтра». Завтра опять то же самое: «Чего, может, сегодня? Нет, лучше послезавтра». И так далее. Так и идём. И время проходит, а мы так и идём. Потому что уже инерция настолько сильна, что тяжело ногами передвигать, уже всё тяжело. А соответственно и весь мир реагирует. Видит, что им ногами передвигать тяжело. Тогда, может быть, пошлём им слоновую болезнь? Ноги опухают, здоровые, толстые, и передвигаются в соответствии с ходом мысли. И так далее.
Разум уже медленно работает. Уже мысль, пока поймаешь, когда она летит, думаешь, может, перекусить? Перекусил, хочешь её снова поймать, а в сон тянет: «Может, вздремнуть?» Уже вздремнул, проснулся, чего-то пытаешься вспомнить: «О чём-то я хотел подумать? Нет, может быть, опять перекусить?» Так и проходит время. Вот уже и мысль не ловится и действия не идут. Уже, если только внешняя сила не сдвинет каким-то образом. Скажем, жена обратилась в суд, что разводиться надо, достал уже. Плюс ещё выставила счёт огромный за то, за то, за то, за то и так далее. И тут ты начинаешь думать, что напрасно тянул время. Надо было раньше делать какие-то действия. То есть опять же в иллюзорности всего того, что есть.