Бешенство небес
Шрифт:
– Никогда раньше не посещал пиратские острова, – произнес Траки Нес.
Тео возразил:
– А это не типичный остров. Через Салион награбленное и украденное перепродают торговцам, и еще здесь представитель тхайского правителя живет, которому преторианцы платят дань, чтобы флот Тхая их не трогал. Поэтому здесь тише, чем на других островах. Все равно опасно, конечно, но если не знать, то и не разберешь, что за жители обитают. Видели: обычные дома, обычный порт, только бедноватый...
Со стороны кормы показались Арлея и Эрланга – некоторое время назад хозяйка торгового дома с телохранителем перебрались на клиргон.
– Достопочтимая! – закричал Тео. – Мы приближаемся
Эрланга широко улыбнулся и подбоченился, положив руки на торчащие из-за ремня пистолеты. Он был горд своей новой службой и тем, что Смолик лично выдал ему из оружейной кладовой дорогое качественное оружие.
– Господин Нес, как там бронг? – рассеянно спросила Арлея.
– Здоров и бодр, – отрапортовал бултагарец. – Более того, мы с этими господами вполне изучили принципы, на которых зиждется управление, и в случае чего сможем воспользоваться Джонатаном в качестве летающего средства передвижения.
– А Фавн Сив? – продолжала расспрашивать она, в подзорную трубу внимательно оглядывая порт. – С ним больше не пытались... беседовать? Вы говорили, он должен многое знать.
– Ну, кое-что знаем и мы, – вмешался Смолик. – Молчун впал в этакий полуобморок сразу после того, как вывел на бумаге эти свои закорючки. Юнге удается кормить его, ложечкой вливая суп в рот, – но это все. Он лежит с закрытыми глазами и улыбается, будто насосался сока пьяной пальмы. Зато мы...
– А почему там все разрушено? – перебила Арлея, не отрываясь от подзорной трубы.
– Разрушено? – удивился Тео.
– Ну, не все, но...
– Волна в этих местах была сильнее, – пояснил Гана.
Смолик закивал так, что пальма на голове закачалась вверх-вниз.
– В твоих словах я ощущаю биение истины, пират! Должно быть, все окрестные земли подверглись этакому облачному удару. – Обернувшись, Смолик кинул взгляд на плывущий сзади драйер капитана Аблера и добавил: – У Салиона очень удачная бухта: внизу не пучина, но камень, потому что это нечто вроде выемки на вершине острова. Глубина там небольшая, корабли с приличной осадкой, как у нашего «Быстрого», туда не заплывут. Очень удобно для тех, кто хочет оградить себя от нападения крупных военных эфиропланов. Хотя из пушек они все равно могут... Ты все смотришь и смотришь, хозяйка, не слушаешь меня. Что, скажи на милость, ты углядела там?
– Айклит, – сказала Арлея. – На южной стороне бухты стоит какой-то айклит. В стороне от других кораблей. Далеко в стороне...
После этих слов на несколько мгновений воцарилась тишина, а затем Смолик быстро произнес:
– Это может быть он, а может быть не он. Так, надо дать сигнал на «Быстрый». Станем на краю бухты, дальше со мной поплывут... – Он прищурился. – Несколько моряков капитана Гера. Ты, здоровяк. И ты, пират.
– Я тоже поплыву, – сказала Арлея.
Тео взглянул на нее. Эта женщина одновременно и смешила и почти восхищала его. Хотя иронии было все же больше, одно капитан де Смол давно уяснил: с Арлеей Длог не соскучишься. Так уж случилось, что в своей жизни Тео знал женщин в основном другого типа – веселых портовых девиц, трактирных служанок, жен и дочерей торговцев или любовниц сколотивших состояние преуспевающих пиратов... все это были женщины, так или иначе подчинявшиеся мужчинам, признающие их превосходство, их главенство в этом мире. Но Арлея была не такой. Она сама решала, как ей поступать, она проявляла самоуверенность, обычно не свойственную ее полу. И пусть она казалась Смолику наивной и зачастую принимала поспешные решения, Арлея нравилась ему. Лишь цинизм и богатый опыт в любовных делах мешали Теодору де Смолу влюбиться в хозяйку. Собственно, он вообще никогда ни в кого не влюблялся.
– Нет, – сказал Тео. – Ты не поплывешь. И не спорь, сейчас не время показывать свою власть. Останешься здесь – для пользы дела.
Привстав на носу вельбота, Тео оглянулся. Аблер Гер, после того как они обменялись сигналами, прислал быструю одномачтовую посудину с четырьмя хорошо вооруженными здоровяками-матросами. На скамейке позади сидел Тулага, рядом устроился, согнув длинные ноги, Эрланга. Между его коленей стояла корзинка с ручными зажигательными ядрами. Набитые горючим песком железные шары размером с кулак, запаянные, лишь с узким отверстием, из которого торчал фитиль, уступали шашкам из горючего песка, но тоже могли стать причиной значительных разрушений.
Парус был спущен, матросы гребли. Вельбот медленно приближался к айклиту, двигаясь вдоль берега. Порт остался позади; пока они плыли мимо, Тео внимательно разглядывал знакомый берег салионской бухты. Там расчищали завалы: облачная волна оставила в порту хаос. Смолик хорошо знал эти места и уже трижды повторил спутникам, что необходимо соблюдать осторожность. На Салионе не было власти, не было полиции, таможни, армии. Здесь правили кланы «свободных торговцев», которые на самом деле торговцами не являлись, а лишь называли себя ими, чтобы скрыть истинную сущность того, чем привыкли заниматься: мародерством и облачным разбоем. Впрочем, мародеров становилось все меньше, так как большинство опустошенных эпидемией островов и атоллов Преторианских Таит были давно разграблены.
– Там никого не видно, – произнес сзади Гана, и капитан еще раз оглянулся на него. Тео так и не решил, можно ли доверять преторианцу. Пожалуй, что нельзя. Хорошо разбиравшийся в людях, умевший находить общий язык со всеми, Смолик до сих пор не понял, как к нему относится Гана Дарейн. Слишком уж замкнутый тип, слишком молчаливый, никогда не поймешь, что он там себе думает. Пока что им было по пути, но от преторианца следует ждать чего угодно: он непредсказуем и плохо управляем.
– Ага, пусто, – пробасил Эрланга, приподнимаясь.
Тео выпрямился во весь рост, изучая остроносый айклит, наклоненную назад мачту и сдвинутые к бортам горсприги. Тот или не тот? Легкие имаджинские корабли – редкие гости в этих облаках, хотя некоторое количество их все же плавало по Таитам. Но почему на палубе никого не видно? Даже если команда ушла на берег, они должны были оставить часового, иначе, вернувшись, моряки рисковали не найти свой эфироплан – ведь это же Салион!
– Ближе давайте, – велел Тео морякам. – Но не вплотную.
Когда борт судна навис над вельботом, он прокричал:
– Эй! Есть кто-нибудь?
Ответа не было, и Гана спросил:
– Видишь его?
Смолик кивнул. От борта к берегу тянулся трап. Айклит едва заметно покачивался в спокойных облаках бухты, и сходни тихо скрипели.
– Ладно, на берег топаем, – решил Тео. – И сразу к ним поднимаемся. Оружие не доставать, но руки так держать, чтобы можно было легко выхватить. Эрланга, ты пару ядер на всякий случай возьми и огниво держи наготове. Я впереди пойду.
Вскоре выяснилось, что эфироплан пуст. Тео с возрастающим удивлением спустился в кубрик, заглянул в трюм и капитанскую каюту. Все вернулись на палубу и сошлись возле трапа.