Бесконечная чернота II
Шрифт:
– 1500 метров. Фиксирую изменение давления.
Я и сам заметил, как автодом начал легонько поскрипывать, словно погружающаяся в толщу воды субмарина.
– 1800 метров. Скорость замедляется. Возможно, техника приближается к более плотному слою.
Когда вездеходы миновали отметку в два километра, кусочки неизвестных растений перестали ползти вверх – машины замерли.
– Дальше, видимо, никак. Мы достигли дна.
– Вполне вероятно, сэр. В этом случае…
Не дав ей договорить, в кабину ворвался страшный треск, из-за которого память на секунду подсунула
Я согнулся над приборной панелью и парой кнопок вывел показатели давления с индикатором температуры.
– Зараза…
Грузовик скрипел как консервная банка, зажатая в тисках. Вид за окном снова пришёл в движение, но будто с натугой. И в этот же момент на лобовом стекле возникла трещинка.
Увидев это, я проверил все сегменты скафандра и плотно закрыл шлем.
– Сэр…
– Погоди, я всегда успею…
Сам же нервно поглядывал то на схему положения вездехода, то на датчики давления.
Вдруг это не дно? Вдруг дальше есть что-то ещё? И это что-то не раскалённая магма, потому что цифры термометра сильно не изменялись.
Если меня расплющит вместе с грузовиком, кольцо телепортнёт тело на «Энкеладус», и придётся потом извиняться перед «напарницей», когда в следующий раз залетим в чёрную дыру.
Странно… Я поймал себя на мысли, что боюсь скорее не своей смерти, а полного уничтожения вездеходов. Может, потому, что меня восстановить легче. Такое чувство было в новинку. Ну ещё бы – сила артефакта разливалась по жилам, дарила ощущение лёгкости, могущества. Уверенность, потерянная в тёмных уголках корабля-тюрьмы, быстро восстановилась. Даже слишком быстро.
– Погружаемся дальше, хоть на «двадцать тысяч лье»!
По совету ЭфЭр, понявшей, что меня не переубедить, нормализовал давление в кабине, чтобы остановить образование новых трещинок на псевдостекле. Благодаря скафандру и кольцу я мог не бояться за свои внутренности. Техника сейчас важнее. В ней и сидеть можно, и исследовать. Фактически мы стали глазами и ушами дредноута, чьи сканеры, пусть и усиленные, но еле дотягивались до планеты со спутника.
Это подкинуло мне идею, что стоит обзавестись настоящим разведчиком. Беспилотником со всеми наворотами. И вообще, мы же буквально слепнем, когда защита корабля работает на максимуме.
– ЭфЭр, мне до этого было по барабану, а сейчас стало интересно: почему на дредноуте нет ни одного корабля-разведчика?
– Такой значился в списке поставляемой на корабль техники, и его строительство планировали завершить к началу первой межзвёздной миссии, но…
– У кольца появился носитель, который наплевал на сроки, взлетел когда захотел и уничтожил планету?
– Да, сэр…
Такая трагедия наверняка сильно сказалась на искине. Надеюсь, мне не стоит бояться, что она свихнётся.
– По сути «Крнак’Т», вернее, «Энкеладус» – это прототип. Все технологии на его борту являются либо последними, либо экспериментальными разработками исчезнувшей цивилизации. Не говоря уже об артефактах Древних, из которых у нас есть лишь кольцо.
– И чертежей разведывательных аппаратов у тебя тоже нет?
–
Вот же учёные лбы! Об оружии подумали в первую очередь, а о разведке – в последнюю? Или мне стоит винить их военных?
– Тогда сделай себе заметку потом склепать хоть какой-нибудь разведывательный зонд. Запихни все сканеры и сенсоры в беспилотник или ещё что.
– Принято.
Тем временем корпус машины «стонал, но держал» в лучших традициях Высоцкого. Пока ЭфЭр беседовала со мной, она не забывала оценивать получаемые с вездеходов данные.
– Первичный анализ поверхности и субстанции вокруг транспорта показал, что они состоят из одних и тех же элементов, но могут переходить из твёрдого состояния в жидкое. Изменения вызываются определённой химической реакцией, но я пока не могу понять механизм… Возможно, это не связано, сэр, но момент возмущений в поверхности под вами совпадает с началом бурения. Хотя между вашим транспортом и роботами было 23 километра.
Нехило комбайны усвистали.
Вдруг помощница охнула.
– Что, они тоже провалились?
– Не совсем, сэр, увязли на глубине пятидесяти метров.
Хм… Слишком большие, что ль? Не пролезли в «зыбучие пески»?
– В области над ними возник грозовой фронт, и я потеряла контроль над бурильными установками, – продолжала взволнованно рапортовать ЭфЭр. – Их генераторы гравитации тоже вышли из строя, иначе не объяснить столь резкое погружение и… застревание.
Ага, прям по заказу. Стоп… по заказу планеты?
– Знаешь, если растения живые, то могли послать сигнал. Типа отреагировали на инородные элементы.
– Как нейронный импульс в организме? – дополнила помощница, даже не споря насчёт бредовости этой гипотезы.
– Он самый. И думается мне, давит не глубина, а эта вязкая хрень.
– Вполне возможно.
– Словно не хочет пропускать нас дальше.
Это лишь подстёгивало интерес.
Что бы ни ждало ниже – реальное дно или какая-то полость, я был готов удивляться.
Некоторое время ничего не происходило. Сложив электровинтовку в футляр, успел забить поясные карманы аккумуляторами и «зажигалкой», за спину закинул дробовик, сразу примагнитившийся к задней пластине, присел на койку в полном обмундировании и стал ждать. Начала подступать скука.
– Меня засосала опасная трясина… – заунывно пропел я, имитируя, как мог, Юрия Никулина с песней «Постой, паровоз», и продолжил невпопад: – Кондуктор, нажми на тормоза-а-а.
Вдруг автодом с громким хлопком вылетел из липкой массы, и меня подбросило вверх.
– Твою ж!
Ударившись шлемом о железную крышу машины, я подплыл в невесомости к лобовому стеклу и обомлел. Расчистившееся от грязи окно показало ярко мерцающий «потолок», а внизу, насколько хватало обзора, раскинулась долина с разноцветными деревьями по краям и ковром из разнокалиберных кустарников и камней посередине. Между ними блестели голубые нити. Наверное, реки. Из близкой ко мне «стены» вырывались гигантские струи воды, образуя своеобразный водопад.