Бесконечная дорога к солнцу
Шрифт:
Офицер Мунд делал заметки, но продолжал возвращаться к нашей со Скайларом ссоре, будто это имело какое-то значение. Он заходил с разных сторон, спрашивал, не перешел ли я к рукоприкладству, уточнял, какие именно фразы мы использовали. Это казалось вторжением в личное, и я начал оправдываться.
— Я бы никогда ему не навредил, — сказал я сквозь слезы. — Зачем вы все это спрашиваете?
Офицер Мунд посмотрел в свой блокнот.
— У вас есть другие знакомые или друзья, которые знали об отношениях
— Только его соседи по комнате и Леви. Мы не хотели, чтобы люди знали о наших отношениях. Это против политики университета. У меня могли быть большие проблемы.
— То есть, никто?
— Не знаю. Я же сказал.
— С кем вы дружите помимо этого мужчины? — офицер Мунд показал большим пальцем на Леви.
— У меня нет... Ну, у меня есть странноватая дружба с профессором с кафедры творческих искусств. В остальном я здесь больше никого не знаю. Не на личном уровне.
— Ладно. Что это за друг-профессор?
— Реджи Макгуайр.
— И он знает про ваши отношения?
— Нет.
Офицер снова ушел, и мы с Леви опять остались одни. Офицер Мунд сказал, что пошлет офицеров в мой дом, чтобы те прошлись по квартирам и расспросили о незнакомце со спутанными черными волосами, который как будто помешался на Моргане. Он также сообщил, что родителей Скайлара ввели в курс дела, и они тоже на пути в участок.
Я никогда не встречался с родителями Скайлара. И не так я представлял себе наше знакомство.
Спустя, казалось, вечность, офицер Мунд вернулся и сказал, что мы можем ехать домой. Вот так просто. Будто все закончилось. Будто мой бойфренд не пропал, и ему не грозила опасность. Это заявление было пустым, и когда меня накрыло пониманием, мне показалось, будто я дрейфую в океане.
— Домой? Но как же Скай?
— Мы делаем все возможное.
— И что? Я должен поехать домой и ждать?
— Поспите, мистер Аткинсон. Мы дадим вам знать, если что-то всплывет.
***
Сон был наказанием. Я крутился, ворочался, запутывался в одеяле до такой степени, что это начинало раздражать. Я скучал по Скайлару, пинавшему меня по ребрам и бившему локтем в лицо. Каждая грань наших отношений раскрывалась перед моими глазами в ранние часы утра. Каждый раз, когда Скайлар смеялся. Его пение без попадания в ноты, пока он принимал душ или готовил завтрак. Его энергичные танцы, когда он как будто не мог перестать двигаться. То, как он выглядел подо мной, когда терял рассудок в разгаре страсти.
Когда я закрывал глаза, он смотрел на меня с тем озорным блеском, как будто исходившим из его глубин, а его глаза напоминали бесконечные искрящие бассейны цвета морской пены.
Если сон все же затягивал
Если он вообще еще жив.
К утру я чувствовал себя мешком дерьма. Леви сбегал за кофе и завтраком, поскольку у меня дома не было еды, но я не мог есть или пить. К половине девятого я позвонил в участок с телефона Леви, чтобы узнать новости.
Кто-то в приемной сказал мне, что офицер Мунд сейчас недоступен, и он свяжется со мной позднее.
Тем временем Леви вытащил меня из дома в магазин электроники, чтобы я купил себе новый телефон. Это заняло больше часа, и я вовсе не был любезен с бедным продавцом-консультантом.
После этого я настоял, чтобы Леви отвез меня в участок. Офицер, сидевший в приемной, сказал мне то же самое. Офицер Мунд недоступен. Я находился в десяти секундах от взрыва, когда Леви взял меня под руку и потащил к выходу.
Когда мы уходили, знакомый парень со спутанными черными волосами и молодая женщина шли в нашу сторону в сопровождении незнакомого офицера полиции.
Ярость, какой я никогда не испытывал прежде, взревела во мне, и я вырвался из хватки Леви, бросившись на фрика, который тогда дразнил нас на парковке.
Я был крупнее и злее, и когда я врезался в него, он отшатнулся на несколько шагов, а потом потерял равновесие. Мы оба оказались на земле, и я слышал свои вопли:
— Где он? Что ты с ним сделал, бл*ть? Где он?
Я схватил его лицо, пригвоздил к земле и орал так, что изо рта летели капли слюны. Прошло меньше десяти секунд, и меня дернули вверх и впечатали лицом в тротуар. На поясницу надавило колено, прижавшее меня к земле.
Я был слишком не в себе, чтобы осознать происходящее. Офицер что-то говорил, а я мог думать только о том, что этот мужчина забрал у меня Скайлара, и почему они не задержат его?
Каким-то чудом Леви уговорил офицера отпустить меня. Я не слышал их разговор. Кровь, шумевшая в голове, заглушила все звуки и доводы рассудка. Офицер озвучил мне предупреждение, но оно влетело в одно ухо и вылетело из другого.
Затем Леви потащил меня к внедорожнику, ворча и отчитывая меня за идиотское поведение. Но ничто не откладывалось в голове.
В машине, когда я немножко остыл, и в ушах перестало звенеть, я повернулся к Леви. Он так стискивал руль, что побелели костяшки пальцев. Он не завел двигатель машины, но явно злился. Кипел внутри.
— Прости, — мой голос прозвучал хрипло.
— Ты не сможешь помочь Скайлару, если тебя самого посадят. Ты меня понял?
— Знаю.
— Ты не можешь нападать на невиновных людей, потому что злишься.