Бесконечная дорога к солнцу
Шрифт:
— Ты развернул нас.
— Да. Как только у того парня появилась возможность выстрелить, мне надо было убрать тебя в сторону. Если бы Блэр повернулся, если бы он встал так, чтобы ты не оказался на траектории пули, то спецназовец смог бы выстрелить.
— Так и получилось.
Я кивнул.
— Я так боялся, что он промажет или заденет тебя, — мой голос надломился.
Скайлар притянул меня обратно в свои объятия, и мы долго оставались в такой позе.
— Я здесь. Я в порядке.
— Я знаю.
— А что насчет пса?
— Я выпустил его из дома, когда вошел.
Скайлар изменил позу, слегка охнув от движения.
— А какова была его конечная цель? Я не понимаю. Он собирался убить меня, а потом что? Он думал, что ему сойдет это с рук? Это кажется таким нелогичным.
— Не знаю. Не думаю, что у него имелся какой-то грандиозный план. Полиция считает, что Блэр был не в себе, и его нельзя назвать криминальным гением. Он был иррациональным и импульсивным, ведомым скорее своей одержимостью, нежели чем-то еще. Он хотел, чтобы я присутствовал на шоу, но я сомневаюсь, что он планировал что-то после исполнения своего «долга» перед Морганом. Если он планировал бежать, то явно не продумал процесс. Полиция считает, что он слишком сосредоточился на том, чтобы донести свой посыл. Они обыскали дом и нашли в другой комнате несколько галлонов бензина. Возможно, он планировал сжечь весь дом, но... мы никогда не узнаем.
Скайлар задрожал и крепче обнял меня, но промолчал.
— Я люблю тебя, Скайлар. Я люблю тебя, хотя не ожидал, что это случится, и как это переварить, но это правда.
В итоге тут и думать не о чем. Кэтрин считала, что большинству людей сложно любить Скайлара, потому что он такой общительный и неуемный. Она ошибалась. Любить Скайлара — самая простая вещь на свете.
И если он мог любить меня в ответ вопреки всем моим недостаткам, то я самый счастливый мужчина на свете.
***
Январские снегопады были ужасными, но день, в который мы поехали в Кингстон, порадовал нас солнышком и ясным небом. Мне потребовалось надеть солнцезащитные очки, потому что яркие лучи отражались от белого пейзажа и слепили меня. Скайлар захватил контроль над радио, и последние четыре часа я слушал его пение, не попадающее в ноты.
Мне было все равно. Каждая секунда нашего времени вместе была драгоценной. С тех пор, как два месяца назад его выписали из больницы, мы были неразлучны. Мы даже отмечали праздники в доме его родителей, где меня приняли с распростертыми объятиями, несмотря на мое ужасное прошлое. Скайлар и Уолтер работали над своими отношениями, которые становились все лучше и лучше.
Все не было идеальным. Теперь уже не только меня мучали кошмары. Хаотичный сон Скайлара сделался еще хуже, и я щеголял знатным фингалом после того, как несколько дней назад получил локтем в глаз посреди ночи.
Он рассыпался в извинениях, настаивая, что ему лучше остаться у себя дома или ночевать на диване, но каждую ночь я обнимал его и говорил, что он никуда не пойдет.
Сейчас Скайлар подвывал песне The Rolling Stones и ерзал на сиденье так, будто ему муравьев в штаны насыпали. Ну, хотя бы он выбрал знакомую мне
— Пой со мной, — его улыбка была заразительной. Она сияла из его великолепных глаз, которые я так любил, и сложно было не улыбнуться в ответ. Но я все равно сохранил нейтральное выражение на лице, хоть Скайлар и знал, что все это притворство.
— Ты снова делаешь недовольное лицо.
— Я за рулем.
— А ты не можешь петь и вести машину?
— Ты поешь за нас обоих.
— Ты не можешь петь и улыбаться?
— Неа. Это невозможно.
— Это ты невозможный, — он переключил на новую песню. Брюс Спрингстин. — Как насчет этой? Она тебе нравится.
— Все еще за рулем.
— Тогда эта, — он выбрал другую песню, незнакомую мне. — Я так весь день могу. Нам еще несколько часов ехать. Ты будешь петь со мной.
Я выхватил телефон из его руки и выключил магнитолу.
— Как насчет немножко тишины?
Скайлар вздохнул, но положил голову на подлокотник, все так же ослепительно улыбаясь и любуясь пейзажем за окном. Спустя милю мелодии в его голове начали слетать с его языка. Я должен был догадаться, что его ничто не остановит.
На этих выходных была десятая годовщина свадьбы Леви и Отэм. Мы сняли номер в отеле, хотя нас пригласили остановиться в доме. Это первый раз, когда мы поехали куда-то вместе, и это было в новинку. Волнительно.
Скайлар больше не был моим студентом. Начался второй семестр, и мы не скрывали свои отношения. С моей помощью он написал итоговую работу по курсу и получил «отлично». Как бы ни было тяжело ворошить прошлое, это помогло исцелиться. Нам обоим.
Как и предсказал Леви, слава Моргана и моя связанная с этим известность быстро утихли. Как только общественность узнала, кто я, шумиха продлилась около двух недель, и то только из-за случившегося со Скайларом. Семестр закончился, а после каникул люди вернулись к привычной рутине. Университет перетерпел эту волну и позволил мне остаться. Студенты иногда бросали на меня любопытные взгляды, но в целом ничего такого, с чем я не мог бы справиться.
— У тебя есть планы на лето? — спросил Скайлар после того, как мы проехали еще около десяти минут.
— Да не особенно. А у тебя?
— Думаю, нам стоит отправиться куда-нибудь. В путешествие. Куда угодно. Ты и я.
Я глянул в его сторону, на секунду отвлекшись от дороги.
— Серьезно?
— Почему нет? Ты сказал, что тебе всегда этого хотелось. Мне так и зудит куда-нибудь выбраться, так что нам стоит поехать вместе. Куда ты захочешь. Выбирай.
Я заламывал руки на руле.
— Значит, мне выбирать, да?
Скайлар наклонил голову, глядя на меня. Я чувствовал жар его внимания.
— Есть идеи, куда тебе хотелось бы отправиться?
Я мог бы назвать сотню мест.
— Может, в Грецию. Или в Шотландию. Или в Испанию?
— Я не буду выбирать. Ты скажи мне, куда, и я буду твоим гидом.
Я больше не мог сдерживать улыбку.
— Ладно. Дай мне подумать. Есть страна, в которой ты не перепихнулся с первым попавшимся парнем?
— Прости, мне нельзя говорить об этом. Правило отношений №1.