Бесконечная дорога
Шрифт:
— Нет, не сплю.
Он и не собирался спать, просто прикрыл глаза, чтобы его не слепило бледное и яркое пустынное солнце. Когда ему было столько же лет, сколько этому мальчишке, он бы легко заснул на вершине холма, разморенный жарой.
Но не теперь. Сон уже много лет был особой пыткой, жестокой и безжалостной. Солл мог овладеть сильнейшей магией, в одиночку победить отряды воинов и чудовищ, но он не мог защититься от хладнокровного палача, в которого превращалось его сознание.
С тех пор, как это случилось, он и забыл, что такое покой. Солл старался
Он и сам подозревал, что безумие уже не за горами. Еще несколько лет без сна, еще одна сотня ночей, которые заставляют его просыпаться от собственного крика, и от его разума мало что останется. Солл лишь надеялся, что кто-нибудь додумается убить его раньше, чем это случится.
Но пока он мог управлять собой, все еще мог. И сюда, в холмы, он пришел не для того, чтобы напасть, а чтобы помочь этим людям. Но мальчишка, похоже, не был в этом уверен; он растерянно замер перед Соллом, сжимая в руках большую плетеную корзину.
— Зачем пришел? — поторопил его Солл.
— М-матушка прислала…
— Так, это мы выяснили. А зачем она тебя ко мне прислала?
— Чтобы передать вам обед! — Мальчишка выпалил это с такой радостью, будто только что ответил на самый сложный вопрос мироздания. Он протянул магу корзину. — Вот, возьмите, прошу!
Соллу не хотелось брать корзину. Он знал, что там собраны только лучшие продукты, и он был голоден, но он слишком хорошо понимал, что из-за такого угощения вся семья, возможно, окажется без ужина. Эти люди и так много потеряли, когда начались нападения пустынного льва — хищник вырезал треть их скудного стада. Поэтому первым желанием Солла было отказаться и вернуть корзину мальчику.
Но он сдержал это желание. Здесь его могли неправильно понять, принять жалость за недовольство, решить, что, отказавшись от обеда, он откажется и помогать им, а то и вовсе проклянет. Для них это было страшнее смерти! Солл уже не раз проходил через такое, знал, что доброта частенько приводит к печали. Поэтому он принял корзину и отпустил мальчика домой.
Ребенок сбежал с холма, и в его походке, в каждом его движении чувствовалось облегчение. Наверняка будет хвастать братьям и сестрам, как он подошел к чародею, заговорил с ним и остался жив! Все крестьянские дети одинаковы.
В корзинке обнаружились три куска сухого соленого мяса, свежий козий сыр, немного вареных земляных яблок, а еще — настоящая драгоценность: крошечная склянка с маслом, перемешанным со специями. Она, должно быть, хранилась в семье для особых случаев и ценилась намного больше, чем целая бутылка белого домашнего вина, которую хозяйка фермы тоже передала со своим сыном.
Раз уж так сложилось, Солл решил не отказывать себе в обеде. Он разрезал земляные яблоки, полил их маслом и отправил в рот первый кусок, не сводя глаз с полей у подножья холма.
Это было всего лишь предосторожностью, он знал, что пустынный лев, скорее всего, не явится до заката. Судя по останкам коз, которые осмотрел Солл, это был очень крупный зверь, а значит, не молодой. Обычно такие львы живут с львицами, но у этого львиц не было. Скорее всего, он уже стар, возможно, болен или ранен. Его семья прогнала его, он больше не может охотиться в пустыне, где хищник и жертва нередко меняются местами. Другое дело — козы, которые стадами пасутся в холмах, для пустынного льва это легкая добыча.
Он уже серьезно навредил крестьянской семье. Бало считал, что это дело все равно не достойно королевского мага, и по протоколу он был прав. Но Солл прекрасно знал, что пустынный лев мог в любой момент пробраться в дом к людям. Он хотел устранить угрозу до того, как это случится.
Ему нравилась эта семья. Фермер и его жена решились поселиться здесь, в пустынных землях, потому что знали: в деревне заработать гораздо сложнее. А тут они одни на многие дни пути продавали купцам продовольствие и давали кров. Солл знал, что они копили золото на лучшее будущее для своих сыновей, и это восхищало его.
Ну а младшие мальчишки и вовсе напоминали ему его и Бало в детстве. По крайней мере, такими их хотел помнить Солл. Он знал, что на самом деле у них все было не так мирно и радостно, но… Это ведь его память, правильно? Поэтому он выбирает, что помнить, а что — нет.
Солл провел на этом холме весь день. Покончив с обедом, он почти не двигался. Он стал такой привычной частью этих полей, что даже фермерские козы, сперва робкие, запуганные, начали подходить ближе и щипать редкую блеклую траву у самых его ног. Ему было несложно оставаться неподвижным, он умел охотиться.
«Сколько лет мне было, когда ты впервые потащил меня на охоту? — подумал он, мысленно обращаясь к Бало. — Кажется, десять лет. Рано, слишком рано».
Деревенских детей тоже брали на охоту примерно в этом возрасте. Но для них все было по-другому. Они страшно гордились тем, что их наконец-то приравняли к взрослым, признали равными, пусть и ненадолго. А Солл всю ночь проплакал, вспоминая олененка, которого его заставили убить. Правда, Бало об этом так и не узнал — но он-то помнил!
Тогда это казалось страшным горем, теперь уже нет. Теперь он знал, что такое настоящее горе.
Лев появился, когда мир стал красным от заката. Это был огромный зверь — крупнее, чем ожидал Солл, раза в четыре больше, чем сам маг. Хищник чуть заметно прихрамывал, и это объясняло, почему семья покинула его. Но что важно в пустыне, то ничего не меняет для людей. Глядя на него, Солл убедился, что не зря поторопился прийти сюда. Еще пара ночей, и этот гигант сожрал бы всех коз, а на третью ночь он пришел бы за людьми.
Путники в этих местах бывают так редко, что даже жалкие кровавые останки, брошенные львом, обнаружили бы не сразу.