Бесконечная утопия
Шрифт:
Все это в основном было делом рук первых колонистов, основателей. Они расчистили лес, чтобы построить свой маленький поселок. Еще виднелись аккуратно срубленные и выжженные пни на месте огромных старых деревьев, и поля, которые засаживали колонисты, и тропы, которые они отмечали выкрашенными белой краской камнями, и, конечно, дома, что они возвели всего за несколько лет, со штакетными заборами, дверями с проволочными сетками и шторами из бус. В некоторых домах сохранились окна из мутного стекла. Здесь даже была маленькая церквушка, недостроенная, с усеченной пирамидальной крышей, открытой всем ветрам.
И, совсем уж неслыханно, в одном большом старом доме даже стояло пианино – деревянный
Родители Никоса говорили, что основатели были целеустремленными и энергичными, и, когда они пришли в эти отдаленные миры за миллион с лишним переходов от Базовой, первого мира человечества, ими владели горячечные мечты о прошлом, когда их предки осваивали первую Америку и строили города вроде этого, города с фермами и садами, школами и церквями. Они даже назвали свой городок Нью-Спрингфилдом.
Но дело в том, что здесь была не колониальная Америка.
И эта Земля не была Базовой. Отец Никоса говорил, что этот мир и группа похожих Земель вокруг него заполнена деревьями от полюса до экватора и до другого полюса, и он выражался буквально: леса здесь процветали даже за полярным кругом. Разумеется, эта версия Мэна заросла деревьями, которые выглядели как секвойи и лавры, но, наверное, ими не являлись. А в подлеске росло что-то похожее на чай, ягодные кусты, папоротники и хвощи. В полумраке, в теплом, влажном воздухе носились насекомые, а на деревьях и глинистой земле кишели пушистики, как их все называли, – маленькие прыгучие млекопитающие, которые жили тем, что охотились за упомянутыми насекомыми.
И в таком мире дети основателей вскоре начали искать новый образ жизни, отличный от жизни их родителей-пионеров.
Зачем весь этот тяжелый труд на фермах, когда вокруг целый ничейный мир, полный плодоносящих круглый год деревьев? Когда реки кишат рыбой, а в лесах полно пушистиков, которых так легко ловить? Может, земледелие имеет смысл в более пустых мирах Кукурузного пояса, но здесь… Периодически попадающие сюда бродяги, что называли себя стригалями, или сезонниками, или хобо, представляли наглядный пример другого образа жизни. Они способствовали расколу. Друзья родителей Никоса все еще судачат об одной особенно убедительной и, по-видимому, интеллигентной молодой женщине, которая, задержавшись здесь на несколько недель, проповедовала преимущества свободного образа жизни.
Пионеры предпочитали рано заводить детей. Чем скорее вырастишь новый урожай усердных работников, тем лучше. Но многочисленная детвора Нью-Спрингфилда, воспитанная в мире, совершенно отличном от родительского, быстро освоила независимое мышление и взбунтовалась. Большинство молодежи и значительная часть их родителей сдались и ушли в лес. Желание поддерживать поселок как-то исчезло, в действительности просуществовав всего одно поколение.
Сейчас Ирвины и другие семьи вообще не имели постоянного места жительства. По мере созревания сезонных плодов они переходили из одного мира в другой, где выжигали молодую поросль и чинили прошлогодние шалаши и очаги. По весне взбирались на холм Мэннинг в мире, отстоящем на несколько переходов к востоку, когда там вылезали из нор кротобелки – выбирать новых королев и искать новые норы, и их было легко ловить. А по осени люди уходили к ручью Соулсби в четырех переходах к западу, где ежегодный нерестовый ход лососей был особенно обильным. Никос вырос среди всего этого и не знал иной жизни.
Что же касается самого старого поселка, то большинство основателей, постарев и ослабев, вернулись на Базовую. Немногие
Даже после того, как Нью-Спрингфилд полностью бросили, община Никоса продолжала расчищать это место от зарослей. Поселок использовался. Переходники нужны всем, а для них нужен картофель, но картофель необходимо выращивать, для этого и пригодились остатки полей основателей. Кто-то вложил много труда в строительство кузницы рядом с участком Паульсонов, и ее поддерживали в рабочем состоянии. Между мирами нельзя проносить железо, и сохранение ремесла его изготовления было еще одной хорошей идеей. Некоторые животные, завезенные основателями, – куры, козы, свиньи и даже овцы – выжили и размножились. Одичавшие потомки тех первых свиней частенько пугали людей, внезапно выскакивая из зарослей.
А вот этот дом, прежнее жилище Паульсонов, который был крепче остальных, со временем нашел новое применение. Он стал обменником, как его теперь называли, местом, где можно оставлять и обменивать всякую всячину.
За этим Никос и пришел сюда.
Он осторожно прошел через поляну к участку Паульсонов.
Держа левую руку на бронзовом ноже, который носил на бедре, а правую – на переходнике, он пристально следил за окрестностями. Местных диких животных Никос не боялся. Поскольку одичавшие домашние животные ушли, в лесу осталось только три опасности: муравьи, большие птицы и крокодилы. Ну до воды слишком далеко, чтобы опасаться крокодилов; большие птицы свирепы, но они привыкли нападать на маленьких лесных пушистиков и потому были тяжелыми, неуклюжими и медленными. А что касается муравьев, то Никоса об их приближении предупреждал шум, напоминающий течение страшной разъедающей жидкости, уничтожающей все на своем пути. Кроме того, лесные тролли почти наверняка запоют в случае опасности, и Никос успеет убраться. Почти наверняка. Никос сам видел, как неосторожного ребенка поймала большая птица, и это было ужасно. Вот из-за этого скользкого «почти» и нельзя терять бдительность.
Нет, причина осторожности Никоса крылась в том, что по крайней мере среди детей ходили рассказы об этом особенном доме. Легенды, если хотите. Легенды о существах, которые здесь жили.
И это не какие-нибудь пушистики, которые роются в отбросах. И не какие-нибудь знакомые лесные чудовища. Нечто гораздо худшее. Возможно, здесь заперт эльф, нечисть Долгой Земли, сломленный и старый, но по-прежнему злобный, поджидающий неосторожных детей, чтобы их съесть. Или, в другом варианте легенды, призрак одного из этих самых детей, желающий отомстить тем, кто заставил его или ее пойти сюда.
Конечно, это глупости. Никос был достаточно взрослым, чтобы увидеть изъяны в логике: если в доме Паульсонов обитает призрак, то почему взрослые устроили тут склад? И все же он еще был достаточно ребенком, чтобы бояться. Что ж, сказки или нет, но он не вернется, не выполнив поручения, это уж точно. Иначе насмешки над его детскими страхами будут похуже того, что с ним может сделать любое чудовище.
Когда он подошел к крыльцу, Рио понюхала воздух и с лаем скрылась из виду за углом дома. Наверное, погналась за каким-нибудь неосторожным пушистиком. Никос не стал обращать на собаку внимания.