Бесконечная война
Шрифт:
Мэригей и Сара последовали за мной.
Там, почти на том самом месте, где Аниту настигла странная гибель, стояли Антрес-906 и Омни, все еще в облике священника, и разговаривали, каркая и попискивая.
— Обсуждаете, кто будет следующим? — спросила Сара, впиваясь взглядом в «священника».
Он поднял на нее изумленный взгляд.
— Что?
— Что явилось причиной этого,— продолжала она,— если не вы?
— Не я. Я мог бы таким образом покончить с собой, если бы вдруг захотел умереть, но не могу сделать это с кем-либо другим.
—
— Не могу. Это «физически невозможно», если попытаться выразить это в двух словах. Пользуясь вашей системой веры.
— Тогда что же случилось? Люди просто так не взрываются!
Он сел на край тротуара, скрестил длинные ноги и забарабанил пальцами по колену, уставившись на закат.
— Ну вот, вы пошли по второму кругу. Люди ни с того ни с сего взрываются! С одним, как вы сами видели, это только что случилось.
— И это мог быть любой из нас.— Голос Мэригей дрожал.— Мы все можем вот так погибнуть, один за другим.
— Можем,— ответил «священник»,— включая меня. Но я надеюсь, что это был только эксперимент. Испытание.
— Нас кто-то испытывает? — Я почувствовал головокружение, отчаянным усилием сдержал тошноту и осторожно сел на тротуар.
— Все время,— спокойно ответил «священник».— Вы никогда не ощущали этого?
— Метафора,— сказал я.
Он сделал плавный широкий жест.
— В том же смысле, в каком все это можно считать метафорой. Тельциане понимают это лучше вас.
— Не это,— возразил Антрес-906.— Это что-то такое, чего я не могу вместить в себя.
— Неназванные,— «священник» произнес еще одно тельцианское слово, которого я не знал.
Антрес положил руку на шею.
— Конечно. Но... Вы говорите неназванные? Они не являются реальными в буквальном смысле слова. Это обобщающее выражение, символ, который употребляют, когда говорят о... я не знаю, как это сказать. Проявление глубинной истины, судьба?
«Священник» прикоснулся к своему кресту, и он превратился в круг с двумя выступами, похожими на ноги, тельцианский религиозный символ.
— Символ, метафора... Неназванные, я думаю, более реальны, чем мы с вами.
— Но вы никогда не видели их, не щупали руками,— заметил я.— Это всего лишь предположение.
— И никто никогда не видел. Но ведь вы никогда не видели нейтрино, тем не менее не сомневаетесь в его существовании. Несмотря на «невозможные» характеристики.
— Конечно. Но существование нейтрино или чего-то там еще такого можно доказать; без них просто не стала бы работать физика элементарных частиц. А вселенная не могла бы существовать.
— Ну что ж, похоже, мы остались «при своих». Вам не нравится мысль о неназванных, потому что от нее попахивает сверхъестественным.
Это было, в общем-то, справедливо.
— Не стану отрицать. Но в течение всех первых пятидесяти — или пятнадцати сотен — лет моей жизни и еще нескольких тысяч лет, прошедших до моего появления, вселенную можно было бы объяснять и без
— Да, в значительной степени. Неназванные реальны, но лишь как элемент интеллектуальных построений.
— Позвольте мне задать вам один очень старый, даже тривиальный вопрос,— сказал «священник».— Какова вероятность того, что люди и тельциане, развивавшиеся совершенно независимо на планетах, разделенных расстоянием в сорок световых лет, могли случайно встретиться, находясь на одном и том же уровне технологии, да к тому же оказаться достаточно близкими в психологическом отношении, чтобы вести войну друг с другом?
— Многие люди уже задавали этот вопрос.— Я кивнул Антресу.— И, полагаю, многие тельциане. Несколько человек, полетевших в будущее под моей командой, принадлежали к религиозной секте, которая, по их словам, имела объяснение всему этому. Что-то вроде ваших неназванных.
— Но у вас есть лучшее объяснение?
— Пожалуй, что да. Если бы они находились на значительно низшей технологической ступени, то мы не могли бы вступить в контакт. Если бы они опередили нас на тысячу-другую лет, то не было бы никакой войны. Возможно, истребление.— Антрес издал звук, говоривший о согласии.— Так что это лишь частичное, но никак не полное совпадение.
— Это вовсе не было совпадением. Мы, Омни, были на обеих планетах, задолго до того, как люди и тельциане получили язык — который вам дали мы. Или технологию, развитие которой мы контролировали. Это мы были Архимедом, Галилеем и Ньютоном. А при жизни ваших родителей мы взяли под свой контроль НАСА [20] , чтобы задержать выход человечества в космос.
— И дергали за веревочки Вечной войны?!
— Я так не думаю. Полагаю, что мы всего лишь сформировали тачальные условия. Вы могли бы сотрудничать друг с другом, если бы это было в природе характеров ваших рас.
20
НАСА (National Aeronautics and Space Administration) — Национальное управление по аэронавтике и космическим исследованиям США.
— Но сначала вы удостоверились, что наши характеры отличаются воинственностью,— сказала Мэригей.
— А вот этого я не знаю. Это должно было происходить задолго до меня,— Он мотнул головой,— Позвольте мне объяснить. Мы не рождаемся так, как вы или же вы, Антрес-девятьсот шесть. Я думаю, что нас имеется определенное число, порядка сотни, и когда один из нас умирает, вместо него появляется новый. Вы видели, что я могу делиться на две или несколько частей. Когда настанет время появления нового Омни — когда кто-то из нас где-то умрет,— я или кто-то еще разделится, и половина останется обособленной и уйдет, чтобы стать новым индивидуумом.