Бесконечная земля
Шрифт:
– Давай посмотрим.
– Опасность неизвестна. И неизмерима.
Возможно, Джошуа и был нелюдимом, но неписаное правило Долгой Земли гласило, что нужно помогать другим, будь то одинокий путник или попавший в беду поселок.
– Мы летим туда.
Большие винты корабля закрутились, и «Марк Твен» направился в сторону дыма.
– Рассказать тебе про Жертв Злоупотребления Доверием?
В то время как основные религии по преимуществу концентрировались на Ближних Землях, не желая чересчур отдаляться от своих святынь на Базовой Земле, будь то Ватикан или Мекка, многие неортодоксальные сообщества отправлялись
– Они считают, что их религия отражает истину о Вселенной, которая по сути своей абсурд. Жертвы верят, что каждую минуту кто-нибудь «родится свыше». И они должны плодиться и размножаться, чтобы как можно большее количество человеческих умов оценило Великую Шутку.
Джошуа пробормотал:
– Кажется, шутка оказалась из серии черного юмора.
Они проплыли над несколькими милями просеки, окружавшей поселок, который стоял на холме – единственной высокой точке перешейка. На самой вершине пригорка высилось относительно большое здание. Вокруг лежали поля, разделенные рядами камней. Лобсанг заметил характерный цвет некоторых посадок. Тут росли целые акры марихуаны. Что в значительной степени объясняло, в чем фишка данного поселения.
И повсюду лежали трупы.
Лобсанг снизился до пятисот футов и завис. Встревоженные вороны, хлопая крыльями, поднялись, чтобы затем спуститься вновь. Жертвы Космического Злоупотребления Доверием, очевидно, предпочитали носить зеленое: центральная площадь и расходившиеся от нее улицы были усеяны изумрудными пятнами. Но кому пришло в голову забраться так далеко, чтобы уничтожить несколько сотен мирных душ, чья единственная странность заключалась в том, что они считали жизнь подарком судьбы?
– Я выйду, – сказал Джошуа.
– Бойня произошла недавно, – заметил Лобсанг. – Это убийство… нападение… Обрати внимание, трупы еще не растерзаны. Что-то или кто-то убил триста человек, Джошуа. Не исключено, что нападавшие еще здесь.
– А триста первый может быть еще жив.
– Видишь большое здание в центре поселка, на холме? На единственной высокой точке перешейка. Там радиомаяк.
– Ссади меня в сотне футов от холма, – попросил Джошуа и задумался. – А потом перейди на несколько миров, слегка подвинься и возвращайся. Если кто-нибудь здесь остался, может, мы его выманим.
– «Выманим». Не самая приятная идея.
– Сделай так, как я прошу, Лобсанг.
Корабль спустился.
Пахло жиром и горелым мясом.
Джошуа, с попугаем на плече, шагал по прямой немощеной улице. Несколько ворон с досадой взвились в воздух. Странно было обнаружить хорошо развитый поселок в такой дали. Дома, с глинобитными стенами на прочных деревянных рамах, стояли аккуратными прямоугольными рядами. Наверное, первопроходцы, прокладывая первые улицы, мечтали, что однажды по этому плану будет построен большой город. Теперь большинство домов сгорели; дальше дымился целый квартал.
Джошуа подошел к первому трупу – женщине средних лет, с перекушенным горлом. Разумеется, человек
Он шел дальше и видел других мертвецов, в канавах, на пороге, в домах. Мужчин, женщин и детей. Некоторые, судя по всему, получили смертельный удар, когда бежали. Ни у одного не было при себе Переходника, но это Джошуа не удивило. Здесь они были дома и думали, что им ничто не грозит.
Он приблизился к центральному зданию на холме. Если поселок следовал примеру большинства религиозных колоний, там, вероятно, располагалась церковь или иное святилище. Первая постоянная постройка, воздвигнутая на новом месте. А следовательно, в ней хранилось общее имущество, в том числе радиостанция и какой-нибудь источник энергии. Еще она служила укрытием на случай беды, как все церкви в западной истории. Вокруг, разумеется, валялось множество тел. Похоже, враг нанес удар сразу после утренней молитвы, ну или как там называлась церемония, которую проводили Жертвы. Не исключено, что Утренняя Зарядка.
Двери были заперты, а внутри могло быть что угодно. Когда Джошуа подошел, в воздух взвилась целая туча мух; вороны обиженно наблюдали за чужаком с крыши.
Прямо над головой Джошуа появился корабль.
– Лобсанг, ты ничего не заметил?
– Ничего подозрительного поблизости.
– Я хочу зайти в церковь. Или в молельню, не знаю.
– Будь осторожен.
Джошуа подошел к двойным дверям, вделанным в прочную стену из камня, обмазанного чем-то вроде штукатурки. Он пнул дверь и чуть не сломал лодыжку. И приготовился сделать вторую попытку.
– Побереги свой хрупкий эндоскелет, – сухо произнес Лобсанг. – Задняя дверь открыта настежь.
Точнее сказать, сорвана с петель и брошена на дорогу. Миновав расщепленную дверную коробку, Джошуа вошел в маленькую радиорубку, где все еще работал передатчик, адресуя Вселенной свое невинное послание. Джошуа почтительно выключил его. Другая дверь вела в подсобное помещение, нечто вроде кухни, совмещенной с кладовой, как бывает во многих церквях; там стоял кипятильник и валялись грубо вырезанные из дерева игрушки. На стенах висели детские рисунки и график уборки, написанный по-английски. На следующей неделе наставала очередь сестры Аниты Доусет.
Третья дверь вела в главный зал. Там-то и лежало большинство убитых. Кровь залила пол и забрызгала стены, и мухи облаком вились над скорчившимися неподвижными телами.
Джошуа переступал через трупы, прижав ко рту платок. Некоторых он перевернул, чтобы осмотреть раны. Сначала он подумал, что люди сбежались сюда, под защиту толстых стен и массивных дверей, – даже у этих далеких пионеров должны были сработать древние инстинкты. Но что-то здесь его смущало…
– Джошуа?
– Я тут, Лобсанг.
Он протянул руку к алтарю с изображением большой серебряной руки, приставленной к золотому носу.
– Здесь жили комики-атеисты. Наверное, им было очень весело. Они не заслужили такой смерти. Если произошло преступление, если виноваты люди, нужно об этом сообщить, как только вернемся.
– Это не люди, Джошуа. Оглядись. Сплошь укусы. Пробитые черепа. Здесь бушевали животные, перепуганные животные. И дверь у тебя за спиной выбита изнутри, а не снаружи. Кто бы ни устроил тут бойню, он вошел не через дверь. Он оказался внутри и стал пробиваться наружу.