Бесконечность

Бэйкер К. М.

С этой последней мыслью я разрываю марлю, накладываю ее на запястье и перевязываю. Я не хочу, чтобы кровь попала на мою одежду. Я все вымою и продезинфицирую завтра. Я вздыхаю и возвращаюсь к своей машине с окровавленным лезвием, завернутым в другой кусок марли, который я благополучно положила в пакет. Вывалив содержимое на переднее сиденье, я забираюсь на свою импровизированную кровать на заднем сиденье и позволяю своим беспокойным снам овладеть мной.

**********

Я открываю глаза и на мгновение смотрю в потолок, страшась того, что должно произойти с этого дня. Солнце ярко светит в окна моей машины, напоминая мне, что я спала на

кладбище. Я сажусь, чтобы потянуться, и делаю несколько глубоких вдохов. Желание продолжать этот день сейчас очень минимально, но у меня нет выбора.

Я роюсь в сумке со своей запасной одеждой и нахожу кое-что удобное для носки с длинными рукавами. Я не могу допустить, чтобы доказательства прошлой ночи стали достоянием широких масс. Я поймала несколько странных взглядов на мои старые шрамы, но ни у кого не хватило наглости ничего о них сказать. Если бы они увидели свежие порезы, я точно знаю, они бы пристыдили меня. У них и без меня сегодня достаточно поводов для сплетен.

Я опускаю взгляд на свой телефон и вижу несколько сообщений от Карсона, которые не читаю. Я все еще не готова с ним разговаривать. Вероятно, ему интересно, где я, но он может продолжать задаваться этим вопросом. Держу пари, он не думал о том, где я была, когда был с той девушкой, которая прислала видео, где мы с ним трахаемся. Я зла на него сегодня, и это хорошо. Гнев — это эмоция, верно? По крайней мере, я чувствую что-то, кроме пустоты.

Переодевшись, я распыляю сухой шампунь на волосы и собираю их в хвост. Это не лучший вид, но мне все равно. Я сажусь на переднее сиденье и на мгновение замираю, прежде чем позволить автопилоту взять управление на себя и отправиться обратно в Торн-Гроув. В поле зрения появляется кампус, и я паркуюсь на своем обычном месте, прежде чем достать свой рюкзак из багажника.

Я иду по двору, опустив голову и уставившись в землю перед собой. Я не могу заставить себя взглянуть на толпу людей, сквозь которую прохожу. Я чувствую, как их взгляды практически прожигают мою кожу. Шепотки вокруг меня не такие тихие, как они думают.

«Боже мой, ты видел ее видео?»

«Она такая шлюха».

«Я не могу поверить, что она позволила своему парню снимать ее».

«Раньше я думал, что она странная. Наверное, я был прав».

«Не могу поверить, что у нее хватило смелости показать сегодня свое лицо».

«Она знает, что все это видели, верно»?

«А что, если это она его разослала»?

Каждый удар врезается в меня, как нож. Хотела бы я, чтобы это был настоящий нож. Мне просто нужно закончить занятия, и я смогу вернуться в свою квартиру, чтобы немного расслабиться. Во время занятий не должно быть ничего, что я могла бы подслушать. Перерывы между ними будут самой большой проблемой.

Я довольно легко переношу первую перемену, но перерыв между моим вторым и третьим уроком намного длиннее. Мне нужно идти на другую сторону кампуса, и обычно я захожу в столовую, чтобы перекусить заранее. Мой желудок урчит при мысли о еде. Я ничего не ела со вчерашнего завтрака.

Я делаю глубокий вдох и направляю свое тело в столовую. Я просто опущу глаза и проигнорирую комментарии. Все будет хорошо. Вот только это не совсем хорошо. Как только я вхожу, я совершаю ошибку, оглядывая комнату, и все замолкают. Все смотрят на меня, когда я подхожу к холодильнику, полному готовых сэндвичей. Я беру наугад холодную закуску, стремясь убраться отсюда как можно быстрее.

Когда я

поворачиваюсь, чтобы идти к кассе, передо мной встает девушка со скрещенными на груди руками. Я уже видела ее в кампусе раньше. У нас нет общих занятий, но она всегда крутится вокруг футбольной команды. У нее идеальные длинные светлые волосы, и она всегда аккуратно накрашена. Она именно тот тип человека, на которого можно посмотреть и просто понять, что она злая девчонка.

— Знаешь, мы всегда удивлялись, почему Карсон встречается с кем-то вроде тебя, но теперь все имеет смысл. Ты единственная шлюха, готовая исполнить его сексуальные фантазии. Держу пари, тебе понравилось, когда ты узнала, что он записывает видео, не так ли?

Я пытаюсь отойти в сторону, чтобы обойти ее, но она снова встает передо мной. Я не понимаю, как от моего позора ей становится легче. Меня все больше раздражает ее постоянное присутствие.

— Держу пари, ты бы позволила одному из его друзей трахнуть тебя в одно и то же время и это тоже заснять. Ты бы, наверное, позволила всей футбольной команде гонять поезд на твоей потрепанной киске.

— Убирайся нахуй с моего пути, — выдавливаю я, заставляя ее рассмеяться мне в лицо.

— Ты жалкое подобие ничегонеделания, пустая трата места, Лена. Никто не хочет иметь с тобой ничего общего теперь, когда мы все увидели, на что ты годишься. Всего лишь шлюха, которая готова на все, чтобы кто-нибудь трахнул ее. Карсон трахает не только тебя. Может быть, тебе стоит спросить его обо мне.

Она снова смеется и, наконец, отходит в сторону, оставляя меня пялиться на нее, пока она уходит. Это она слила видео? Или она еще одна девушка, с которой Карсон мог бы мне изменять?

У меня кружится голова, когда я подхожу к кассе, чтобы расплатиться. Я хватаю сэндвич, который есть больше не хочу, и иду прямо к своей машине. После стычки с этой пиздой в столовой, я пропускаю свое последнее занятие на сегодня. Моему профессору просто придется смириться с этим. Лезвия в моей машине снова взывают ко мне.

Глава 4

Келлан

Она идет сквозь толпу, опустив голову, пока все они вполголоса комментируют ее слова, которые никто никогда не должен был слышать. Это была не ее вина, но они делают вид, что так оно и есть.

Она не хочет привлекать к себе никакого внимания, что иронично, учитывая, с кем она предпочитает проводить свое время. Она могла бы выбрать кого угодно, но в итоге остановила свой выбор на квотербеке футбольной команды. Это был только вопрос времени, когда он сделает что-то, что привлечет к ней такое негативное внимание. Он не может устоять перед желанием добиться всего сам. Его время приближается. Я чувствую это.

Знакомое, но странное чувство гнева охватывает меня, когда я думаю о том, что он с ней сделал. Он пытается затащить ее обратно в самые темные уголки ее разума. Я должен найти способ убедиться, что она не пойдет туда. Я не готов к тому, что наше время вместе оборвется. Он должен просто отпустить ее. Все было бы намного проще, если бы он избавил ее от унижения.

Я наблюдаю за ней в своей человекоподобной форме, маскируясь в толпе, как будто я еще один из них. Никто здесь не увидит меня настоящего, по крайней мере в ближайшее время. Мне не разрешается намеренно показывать людям свое истинное теневое «я», если только я не буду рядом, чтобы перенести их душу. Это глупое правило.