Беспечные
Шрифт:
— Я был прав, — промурлыкал он соблазнительно, пока смаковал сок. — Вкусная.
Моё сердце пропустило удар. О нет. Я начинала чувствовать это: эту неизбежную тягу, чистую силу его сексуальности, обрушенную на меня через те тёмные преследующие глаза. Каким-то образом ситуация стала опасно игривой, а именно этого я и не хотела, если по завершении этого тура мне ещё нужна была моя работа в учёте и аудите.
— Я... Честно говоря, мне стоит вернуться к изготовлению значков, — сказала я, отворачиваясь. Последний раз укусив, я бросила косточку
— Черт! — выкрикнула я, быстро выпрямившись, когда судорога стала ещё сильнее.
Он уставился на моё плечо, и у него сузились глаза.
— Что такое? Тебе все ещё больно после того, что случилось утром? — Его голос был полон заботы, без прежнего кокетства.
— Нет, это всё эта чертова машинка, — сказала я, медленно вращая рукой. — Её заедает, так что мне приходится надавливать посильнее.
— Ложись сюда. — Он указал на диван.
С каждой секундой боль все усиливалась, так что у меня не было особого выбора. С его помощью я медленно легла на диван. Устроившись в почти удобном положении на спине, я посмотрела на него, сидящего на подлокотнике.
— Спасибо.
— Пока не за что, — сказал он и с бесстрастным выражением на лице покрутил пальцем в воздухе. — Поворачивайся.
Я подняла брови.
— И зачем это?
— Чтобы я смог сделать тебе массаж.
С моих губ сорвался смешок, и я улыбнулась.
— Что ж, стоит отдать тебе должное за твою настойчивость. Я ценю твоё предложение, но я уже удоб... Ой! — У меня снова свело плечо.
Чёрт возьми. Такое впечатление, что моё тело было в сговоре против меня.
— Райли, не упрямься. Тебе больно. Мы оба только потеряем от этого.
Его тон и тот факт, что он назвал меня Райли, а не Перчинкой, заставили меня думать, что он был серьёзен. Тем не менее, я настороженно согласилась на его предложение. Предложение мужчины, который чётко заявил о своих намерениях добиться меня. И который за припев мог довести до оргазма.
Я нахмурила брови.
— В каком смысле?
— Если тебе больно, то ты не можешь выполнять свою работу, а если не можешь выполнять свою работу, то не можешь управлять нашими финансами.
Дерьмо. Он занял хорошую позицию.
— Я буду в порядке, — пробормотала я.
— Ты говорила, что наши отношения будут строго профессиональными, и таким же является этот массаж. Профессиональным. Поверь мне.
Боль снова усилилась, и стоило мне посмотреть на его прекрасное лицо и услышать его глубокий голос, как боль начала разливаться уже в другом месте — на этот раз, между ног.
— Ладно, — сдалась я обидчиво, стремясь так сдвинуться, чтобы не быть с ним лицом к лицу. — Только не пытайся ничего... — Прежде чем я смогла закончить, он схватил меня за ноги и перевернул. И сделал это настолько ловко, что мне стало интересно, как это у него так получилось, что мне даже не было больно.
Джакс подошёл ко мне сбоку, и не успела я оглянуться, как почувствовала лёгкое давление на спину через блузку, при этом длинные пальцы осторожно исследовали очертания зажатых мышц.
Мои глаза расширились. Боже, это было так приятно.
С первых прикосновений было очевидно, что он знал, что делал. Моё тело было словно глина в руках гончара. Я поняла, что расслабилась, боль быстро ушла.
Его пальцы трудились у меня на шее, где болело с тех пор, как я получила травму на аттракционе, когда была в старшей школе. У Джакса, возможно, были свои недостатки — распутство, высокомерность, опасность, не говоря о многом другом, — но умение делать массаж в их число не входило.
Положив ладони вдоль моего позвоночника, он сложил пальцы вместе и сделал резкое быстрое движение. Щёлк! Моя шея громко хрустнула.
— Аааа! Ты только что сломал мне шею?! — завопила я. Я потянулась, чтобы коснуться ушибленного места, ожидая почувствовать выпирающую из шеи кость, и обнаружила, что теперь она лучше сгибалась, когда я выгнула её, — и мне не было больно.
— Расслабься, — сказал он, понизив голос, и это звучало почти интимно. — Это только начало. Мне нужно было это сделать, чтобы убрать напряжение.
Не ощущая никакого дискомфорта, а даже наоборот, почувствовав себя гораздо лучше, я снова пристроила щеку на кожаной подушке. Он продолжил разминать мне спину и плечи, и скоро я обнаружила, что глаза начали закрываться, а мысли о беспокойном дне рассеивались.
— Ты задерживаешь дыхание, — сказал тихо Джакс, в то время как его пальцы усердно работали над чувствительными мышцами. — Тебе нужно расслабиться.
Я выдохнула с пониманием того, что перестала дышать, когда его руки переместились на нижнюю часть моей спины.
— Я расслабилась.
— Вот так лучше. Ты действительно расслабилась, — сказал он, нажимая на чувствительное место, и от этого по моему позвоночнику пробежался электрический разряд. Это ощущение было удивительным, и я закусила нижнюю губу, чтобы не издать звук, который намеревался сорваться с моих губ. — Знаешь... — сказал Джакс тихо, — стоны помогают.
У меня были закрыты глаза, и я чувствовала себя как желе, но мне удалось выдавить из себя кривоватую улыбку.
— Если ты думаешь, что я буду стонать для тебя, то твоим надеждам не суждено сбыться.
— Ты будешь стонать для меня, — сказал он так непринуждённо, как будто это было каким-то пустяком.
— Не буду, — ответила я, подражая его тону.
Он взял ритм, разминая мышцы возле шеи и спускаясь вниз по моей спине, после чего снова начал с шеи. Медленные, томные движения. Мягкие, но решительные. Вверх. И вниз. Снова и снова.
— Чуть сильнее, вон там, — выдохнула я, почувствовав, что руку Джакса занесло к больному месту у основания поясницы. Он слегка приподнял нижнюю часть моей блузки и скользнул под неё своими тёплыми руками, с каждым разом всё больше надавливая запястьями. Я решила, что причин к сопротивлению у меня почти нет, как нет и сил. Когда препятствие между его ладонями и моей кожей исчезло, его прикосновения стали казаться вдвое лучше.