Бесплатных пирожных не бывает!
Шрифт:
Иван рассмеялся, майор ему окончательно понравился. Верно, каждому клеймо на лоб, нечего рядиться. Юрий Петрович еще не сказал ни слова, пытался сосредоточиться, но тут не выдержал, поморщился, стараясь держаться как можно солиднее, сказал:
– Давайте без стриптиза. Выкладывайте. В несчастный случай не поверили. Почему?
– Так ведь профессионалы, Юрий Петрович. – Майор развел руками. – Уже при поверхностном осмотре установили, что гайки крепления правого переднего колеса были заранее свинчены. Аналогичный случай был недавно на Черноморском побережье,
– Какая «Волга»? – Иван не знал, что прием с колесом недавно использовали, двинулся было на Лебедева, но майор взял его под руку. – Ты что же, старая сука, делаешь?
Лебедев не сообразил, что две аварии, происшедшие в тысячах километров друг от друга, так быстро могут связать воедино.
– Меня там не было, – пробормотал он.
– Тяжелый человек, – майор подтолкнул Ивана, вздохнул. – Ну, Юрий Петрович. Это для прокуратуры и суда вы там не были. А для розыска очень даже были… Доказательств действительно нет, но рассуждать им никто ведь не запрещает. Подполковник торопился в аэропорт, уже установили, что никто его туда не вызывал. Встречать и провожать ему было некого. Короче. Я понял так. В МУРе сейчас создают бригаду, конечно, из лучших. Они быстренько переберут все последние дела угробленного, составят список подозреваемых, и вы, уважаемый, в том списке окажетесь не на последнем месте.
– Сука, – Ивану хотелось ругаться длинно, ломать мебель, бить посуду и испуганную физиономию хозяина, но сдерживало присутствие майора. Не хотелось при человеке, который смотрит на тебя с уважением, показывать свою бессильную злобу, и Иван лишь коротко повторил: – Сука! – Тяжело сглотнул и добавил: – Покойник.
– Иван, – майор похлопал его по плечу. – Безвыходных положений не бывает. В розыске тоже бюрократов и волокитчиков не занимать. Колпак на этот дом они нацепят не раньше чем через сутки. А двадцать четыре часа – это ого-го-го! Можно все успеть, мы с тобой, Иван, брызнем в разные стороны, а вы, Юрий Петрович, подожмете хвост и будете сидеть тихо-тихо.
Лебедев молчал, он давно привык в сложных ситуациях не торопиться с решением и не говорить лишних слов. Ошибки свои он признавал, относился к ним философски, мол, переживать бессмысленно, надо искать выход.
– Ничего страшного, – неторопливо произнес он. – Доказательств у товарищей нет. Они и вчера знали, что я не ангел. Вы, ребятки, сегодня же разъедетесь по домам. Денег вы от меня не получите, выждем с полгода, потом решим. Товарищи посуетятся вокруг меня, но жизнь идет, дела идут, преступления совершаются. Не могут они только моей персоной заниматься.
Юрий Петрович ожидал, что приезжий воспротивится, начнет угрожать, но майор лишь пожал плечами, взглянул на часы, сказал:
– Как знаете – дело ваше. Я сегодня потыркаюсь по кабинетам, отмечу командировку и завтра улечу. Мое дело маленькое.
– Нет. Так не пойдет, – Иван опустил руку в карман, словно собирался достать пистолет. – Я ждать не могу. А если они найдут основания для твоего ареста? Нет, старик, под такую музыку я плясать не буду.
Майор зевнул, отвернулся к окну, всем своим видом демонстрируя незаинтересованность в разговоре.
– Поверь моему опыту, Иван…
– Брось! Я не щенок и жрать из твоих рук всю жизнь не собираюсь! – перебил Иван. – Поезжай, привези деньги. Я тебя тут подожду. Три-четыре часа тебе хватит?
Если бы он знал, что все богатство Юрия Петровича лежит в двух шагах и надо лишь выйти в лоджию и распаковать коробку с елочными игрушками…
– Так и передать? – Майор почесал под мышкой, зевнул, блеснув золотым зубом. – Мне, конечно, отвалят, – он похлопал себя по шее. – Получается, что Иосиф с вами договорился, а я все испортил.
Майор с каждым словом говорил медленнее, глядя на Ивана вопросительно, словно просил совета.
– Ты соображаешь? – Иван постучал пальцем по голове. – Тебе же башку оторвут. А не дай бог старика заметут? – он кивнул на Лебедева. – Твои решат, что ты деньги получил и спрятал. Тебя же на крюке повесят, как барана.
– Те времена прошли, хотя за серьезную сумму пришить вполне могут. Юрий Петрович, пожалуйста, позвоните Иосифу и, кроме того, дайте мне письмишко со своими объяснениями, – майор, в отличие от Ивана, разговаривал уважительно.
Лебедева неожиданно охватила апатия. «Чего упираюсь? – подумал он. – Отдам им деньги, пусть убираются».
– Хорошо. Здесь вас оставлять не хочу, уходите, вернитесь к восьми вечера, все будет приготовлено. Если я увижу, что вы за мной по городу топаете, пеняйте на себя.
– Как ни мучилась, а родила! – Иван довольно рассмеялся, повернулся к майору. – Уверен, что у дома пока все чисто?
– Абсолютно. Иначе бы не пришел. – Майор кивнул и направился к дверям.
– Расписочку напишите, – сказал Лебедев.
– Никогда! – Майор взглянул через плечо, усмехнулся. – Оговорено, что две половинки трешницы остаются у вас. – Он указал на лежавшую на столе разорванную ассигнацию: – Сберегите.
Когда минут через пятнадцать Иван вышел на проспект Калинина и начал ловить такси, к нему подошел майор.
– Не торопись, разговор есть, – и кивнул на кафе. – Давай перекусим.
Они съели безвкусные сосиски, запили компотом. Майор, вытирая полные губы бумажной салфеткой, как бы между прочим спросил:
– Ты «марафет» получил?
Иван не ответил, лишь чуть заметно кивнул.
– Не пользуйся, они решили тебя убрать.
Иван взглянул в светлые невыразительные глаза майора и не ответил, говорить-то было нечего. Они вновь вышли на шумный, быстротекущий проспект, и со стороны казалось, что идут неторопливо двое мужчин, не обремененных особыми заботами, беседуют о пустяках – так спокойны и безразличны были их лица. Они походили друг на друга: среднего роста, плотные, одеты неброско, добротно, посматривают на окружающих без любопытства. Иван был старше, но разница в возрасте в глаза не бросалась, ведь мужчины, не потерявшие спортивной формы в тридцать-сорок лет, выглядят примерно одинаково.