Бесплодные земли (др. перевод)
Шрифт:
– Землетрясение, что ли? – крикнул водитель грузовичка, обращаясь к женщинам, застывшим в дверях магазина подержанных бытовых приборов, но дожидаться ответа не стал: запрыгнул назад в кабину, схватился за руль и умчался прочь, вырулив на левую сторону улицы, чтобы держаться подальше от рушащегося дома – эпицентра толчков.
Весь дом, казалось, вваливается внутрь. Доски ломались, срывались с фасада и падали ливнем щепок на заросший бурьяном двор. С крыши сыпался водопад грязной черно-серой черепицы. Раздался оглушительный треск, больно бьющий по ушам, и по самому центру Особняка пошла длинная зигзагообразная трещина. Сначала в этом проломе исчезла входная дверь, а потом туда стали проваливаться
Младшая из женщин у магазина – та, которая покупательница – резко освободилась из объятий старшей.
– Вы как хотите, а я подобру-поздорову пойду, – выдавила она и бегом бросилась прочь, не оглядываясь назад.
Странным горячим ветром потянуло по коридору, едва пальцы Джейка сомкнулись вокруг серебряного ключа. Ветер сдувал со лба влажные от пота пряди волос. Теперь – на каком-то глубинном, скорей, инстинктивном уровне – Джейк понял, что это за место и что с ним сейчас происходит. Страж – привратник, хранящий волшебную дверь, таился не только в доме… он сам был домом: каждой доскою и черепицей, каждым подоконником карнизом. Он спал до поры. Но теперь он проснулся и вышел на свет, обретая разрозненное, сумасшедшее даже, подобие истинного своего обличия. И он намерен «зацапать» Джейка и не дать ему пустить в дело ключ. За громадною белою головой и кособоким согбенным плечом, Джейку были видны бальный зал и коридор за ним. По коридору и залу летели обломки досок и разбитая черепица, вырванные провода и осколки стекла – даже тяжелая входная дверь и обвалившиеся перила лестницы. Весь этот строительный мусор лепился к разбухающему телу стража – бесформенного и уродливого великана из штукатурки, который ломился вперед, пытаясь добраться до Джейка своей искореженной лапищей невообразимой формы.
Джейк резко выдернул руку из щели в полу. Вся рука была покрыта здоровенными копошащимися жуками. Он ударил ею о стену, чтобы стряхнуть эту гадость, и в ужасе закричал: стены разверзлась у него под ладонью и попыталась стиснуть его запястье. Он еле успел отдернуть руку. Не тратя времени даром Джейк развернулся и вставил серебряный ключ в замочную скважину на пластине под дверной ручкой.
Страж двери снова взревел, но теперь голос его утонул в благозвучном пении, которое Джейк узнал сразу же: он уже слышал его на заброшенном пустыре, но тогда оно было тихим, как будто во сне. Теперь же оно прозвучало несомненным провозглашением триумфа. Знакомое чувство уверенности – всепоглощающей и непоколебимой – вновь охватило его, и на этот раз он знал твердо: нового разочарования не будет. Все это звучало в ликующем голосе… других подтверждений ему не нужно. В этом голосе было все – в голосе розы.
Коридор утонул в полумраке, это громадная лапища стража, сорвав с петель и вторую створку двойной двери, высунулась в коридор и закрыла собой и без того тусклый свет. В открывшемся проломе показался белесый лик. Единственный глаз впился в Джейка безумным взглядом. Пальцы с острыми когтями поползли к нему, точно лапы гигантского паука.
Джейк повернул ключ – по руке, точно ток, прошел импульс силы. Он услышал тяжелый приглушенный стук; это сдвинулся внутренний засов. Джейк схватился за ручку, со всей силы ее провернул и рванул дверь на себя. Дверь распахнулась. Увидев, что там, на той стороне, Джейк вскрикнул от страха и изумления.
Сверху донизу, от края до края дверной проем был забит землей. Корни торчали оттуда, как мотки проводов. В этом прямоугольнике сырой грязи копошились белесые черви, такие же ошарашенные, как и сам Джейк. Одни спешили зарыться обратно в норы, другие просто беспорядочно расползались по сторонам, словно бы в недоумении, куда подевалась земля,
Еще пару мгновений замочная скважина оставалась на месте, отбрасывая тонкий лучик мутного белого света Джейку на рубашку. За нею – так близко, так недостижимо – шумел дождь и гремел глухой гром, перекатываясь по бескрайнему небу. Но тут и замочную скважину тоже забила земля, а на лодыжке у Джейка сомкнулись громадные пальцы стража.
Роланд бросил шкуру, быстро вскочил и побежал к Сюзанне. Теперь градины били Эдди по лицу, но он не чувствовал боли.
Стрелок же подхватил Сюзанну под мышки и подтащил ее – соблюдая, по возможности, осторожность – поближе к Эдди.
– Когда я скажу, ты отпустишь его, Сюзанна! – прокричал он. – Ты понимаешь? Только, когда я скажу!
Эдди не видел этого и не слышал. Он слышал лишь слабые крики Джейка с той стороны двери.
Пришло время испробовать ключ.
Вытащив ключ из-за пазухи, Эдди вставил его в нарисованную замочную скважину и попробовал повернуть. Ключ не шелохнулся. Не провернулся даже на миллиметр. Эдди в отчаянии запрокинул голову, подставив лицо под хлещущий град, не обращая внимания на твердые льдинки, что били по лбу, по щекам и губам, оставляя царапины и кровоподтеки.
– НЕТ! – он едва не завыл. – БОЖЕ, ПРОШУ ТЕБЯ, НЕТ!
Но Бог не ответил его мольбам; только гром прогремел в небесах и вспышка молнии вспорола тучи, мчащиеся на ветру.
Джейк рванулся вверх, уцепившись за свисающую с потолка цепь для люстры, и вырвал ногу из цепкой лапы привратника. Оттолкнувшись от спресованной в дверном проеме земли, он отлетел чуть назад, а потом снова вперед, как Тарзан, качающийся на лиане. Приблизившись к лапище стража, он на лету подтянул ноги к груди и изо всех сил ударил по тянущимся к нему пальцам. Штукатурка осыпалась, обнажив грубо сбитый деревянный скелет. Страж взревел, и в бешеном его вопле алчность мешалась с яростью. Но даже сквозь оглушительный этот рев Джейк расслышал, как с пугающим грохотом рухнул дом, как дом Эшеров в рассказе Эдгара По.
Точно маятник, он качнулся на цепи в обратную сторону, ударился о глыбу утрамбованной земли, загромождавшей дверной проем, и опять отлетел назад. Страж опять попытался его ухватить, и опять Джейк лягнул его на лету, но на этот раз ногу пронзила боль. Привратник все-таки зацепил его деревянным когтем. Обратно Джейк полетел уже без одного кроссовка.
Он попытался подтянуться повыше, ближе к потолку. У него, кажется, получилось. Но тут у него над головой раздался глухой неприятный треск, и на лицо его – потное, поднятое к потолку – посыпалась мелкая пыль штукатурки. Потолок начал проседать; звено за звеном, цепь потихоньку выскальзывала из крепления. Из конца коридора донесся какой-то противный хруст: стражу все-таки удалось протиснуть громадную голову через пролом в стене.
Заходясь диким криком, Джейк беспомощно летел навстречу этой зловещей башке.
Внезапно панический страх отпустил. Как будто мантия ледяного спокойствия опустилась на плечи Эдди – та самая мантия, под которой так много раз укрывался Роланд из Гилеада. Единственная броня истинного стрелка… все, что у него есть, и большего ему не нужно. И едва это произошло, у Эдди в сознании зазвучал голос. Последние месяца три голоса донимали его неотступно: голос матери, голос Роланда и, конечно же, Генри. Но сейчас – с облегчением несказанным – он узнал собственный голос, и, что самое главное, звучал он спокойно, бесстрашно и рассудительно.