Беспощадная истина
Шрифт:
Следующим пунктом женского плана был уложить меня на обследование в психиатрическую клинику, чтобы они могли взять в свои руки управление моими финансами. Рут Безжалостная пыталась заставить меня пойти на прием к ее знакомому психотерапевту, доктору Генри МакКуртису. Я отказался. Тогда они переговорили с ним по телефону и упросили его выписать для меня рецепты на соль лития [106] и торазин. Он сказал им, что я страдал маниакально-депрессивным психозом. Дать мне лекарство Рут Безжалостная поручила своему брату Майклу. Но он воспринял все это как полное дерьмо. Сначала он сказал: «Майк, ты, вообще, хочешь это лекарство?» А в конечном итоге он завершил свою миссию фразой: «Майк, не принимай ты это
106
Используется для лечения психозов.
Я был под воздействием алкоголя, не таблеток, когда у меня возник небольшой уличный конфликт с Митчем Грином. С тех пор как я побил его, он окончательно съехал с катушек. Его уже арестовывали за наркотики, и за отказ платить мостовой сбор, и за ограбление автозаправочной станции. Говорили, что этот ниггер совершил вооруженное ограбление станции, связал ее работника, засунул его под кассовый аппарат, а затем собирал деньги у тех, кто приезжал заправиться.
И вот как-то вечером в конце августа я тусовался по клубам и решил заглянуть в магазин «Даппер Дан’с», чтобы забрать кое-какую одежду, которую отложили для меня. Это был белый кожаный пиджак с надписью на спине: «Не верь подделке», – названием песни хип-хоп группы Public Enemy. У меня уже были короткие шорты из белой кожи в стиле Дейзи Дьюк, которые должны были подойти к нему. Тогда я был в хорошей форме и хотел продемонстрировать свои мускулистые бедра. Все поклонники хип-хоп/торговцы наркотиками приобретали тогда шмотки в магазине «Даппер», он оставался открытым допоздна. Поэтому я завернул туда около четырех часов утра. Я не поклонник хип-хоп и не наркоман, я уличный парень, и мы все тоже тусовались в «Даппер Дан».
Я всегда радовался покупкам разного дерьма, поэтому я чувствовал себя превосходно. Однако мое настроение здорово изменилось, когда этот сумасшедший ублюдок Митч Грин ворвался в магазин, голый по пояс.
– Что, б… дь, ты здесь делаешь, ты, педик? Ты со своей ублюдочной подружкой Доном Кингом нае… л меня в этом бою! Вы все – куча пидоров! – заныл он. – Глянь только, как ты говоришь! Ты настоящий педик!
В то время я уже жил в этом гребаном мире белых «Эй, ребята», пытался стать там своим, оставаясь в глубине души кровожадным убийцей. Поэтому я попытался справиться с собой и изобразил еврейского златоуста, вспомнив некоторые навыки, которые я перенял у бизнесменов, таких, как Джимми Джекобс.
– Митч, ты должен взвешивать то, что ты делаешь. Я не думаю, что избранная тобой тактика действий в долгосрочной перспективе принесет пользу твоему здоровью. Тебе следует помнить, что я уже победил тебя, когда мы встретились на ринге, – сказал я. – Поэтому тебе необходимо немедленно проследовать к ближайшему выходу.
– Ты не побил меня! – завопил он. – Я ничего не жрал! Этот ублюдок Дон Кинг не давал мне ничего пожрать!
Я не собирался с ним пререкаться, потому что я, действительно, не хотел убивать этого болвана. Поэтому я взял свою одежду и вышел. Я уже был на тротуаре, но этот рехнувшийся ниггер последовал за мной, продолжая разоряться. И тут мне явилось озарение. Я – Майк Тайсон, абсолютный чемпион мира в тяжелом весе. Мне не следует терпеть оскорбления.
Он ударил меня по лицу и вцепился в меня. Я опустил взгляд и увидел, что он разорвал мне карман рубашки. Это было уже слишком. И я ударил его прямо в глаз. Я был пьян и не понимал, что он находился под кайфом от «ангельской пыли» и не мог ответить мне. Это было похоже на поединок десятилетней давности. Я утюжил его по всей улице, а он вопил. На ринге он дрался со мной лучше, чем в эту ночь.
Я выбрасывал удары и молотил этого парня, и он шатался из стороны в сторону, словно был готов упасть, но никак не падал. И тогда я изобразил Брюса Ли в фильме «Выход Дракона», ударив эту задницу с разворота, и он, наконец, свалился. Мой приятель Том, который часто возил меня, когда я выпивал, попытался увести меня.
– Эй, Майк, я думаю, ты убил этот ниггера, – сказал он.
– Очевидно, ему не следовало дое… ться до меня, – ответил я. Но как только мы повернулись, чтобы пойти к машине, оборотень из триллера «Ночь живых мертвецов» вновь набросился, как Джейсон из фильма «Чертовая пятница тринадцатого», и пнул меня по яйцам с криком:
– Ах ты, мать твою, пидор!
Это было уже совсем не здорово. Поэтому я схватил его за шею и начал колотить о землю. Я бил его головой о тротуар, пока он не отрубился. Я устал и вернулся к своей машине. У меня был канареечно-желтый «Роллс-Ройс Корниш» 1988 года за 350 000 долларов. Я дождался Тома, чтобы тот сел за руль. Когда Том устроился, я сказал ему:
– Поехали, убираемся отсюда.
– Ни в коем случае. Тот сумасшедший ниггер прямо под колесами, – ответил Том.
Я посмотрел наружу – и увидел, что Митч вновь вскочил. Он орал, вопил и колотил в окно. А затем оторвал мое боковое зеркало. Одним движением – пятьдесят штук. Я стал зол, как черт.
Я распахнул дверь, схватил его за голову и нанес удар, которым я завершаю свои бои, – апперкот правой. Бум! Митч взлетел в воздух и, как тряпичная кукла, брякнулся прямо на голову. Тот, кто разбирается в уличных боях, знает, что если ты дважды ударился головой о землю, то первый удар вырубает тебя, а второй приводит в чувство. Митч ударился только один раз, а затем у него изо рта начало сочиться какое-то отвратительное белое дерьмо. Там была большая толпа сутенеров, шлюх и наркоманов, и у всех у них вырвалось: «О-о-о!»
Мне было страшно. Я подумал, что он, действительно, был мертв. Я разбил ему глазницы, сломал нос и несколько ребер, один глаз у него заплыл на пару месяцев. Я, однако, еще не остыл. Слава богу, там было много народа, иначе я бы свернул ему шею и убил бы этого ублюдка. Когда я выпиваю, я не отвечаю за себя.
«Больше мне уже не придется беспокоиться о Митче», – подумал я.
Но я ошибался. Спустя несколько дней у меня было свидание с одной экзотической горячей цыпочкой – последовательницей афроцентризма по имени Египет, или Сомали, или как-то так. Из тех, что носят тюрбан и струящиеся платья. Мы завтракали на веранде кафе, обстановка напоминала обложку альбома «Черный Париж 86». Я выглянул на улицу и увидел здоровенного чувака на десятискоростном велосипеде.
«Это не мог быть Митч Грин, потому что, – подумал про себя, – этот ублюдок – оборотень, и он не может появляться днем». Он уже совсем собирался повернуть за угол, когда оглянулся и поймал мой взгляд. Вот дерьмо! Он развернул этот гребаный велосипед, подъехал и подошел к хозяйке, которая выглядела как Куин Латифа в фильме «Тропическая лихорадка».
– Это Майк Тайсон вон там? – спросил он.
– Да, это Майк Тайсон, – ответила она Митчу.
Затем она крикнула мне: «Эй, чемпион!» – и указала на Митча. Она смотрела на меня, как бы говоря: «Ты справишься с этим».
Зачем она так поступила? Зачем?
Митч бросился к моему столу с криком:
– Ты, сука, пидор! Не думай, что ты надрал мне задницу! Ты исподтишка нанес подлый удар!
– Ну да, я ударил тебя только один раз, при этом я вздрючил тебя как следует, разбил тебе морду, выбил зубы, сломал ребра – и все это, блин, с одного удара?
Мы были готовы продолжить выяснять свои отношения, когда моя подружка, милосердная сестра Египет/Сомали, положила свою руку на мою. На ту, в которой я держал нож для стейка. В то время я не был вегетарианцем.