Беспощадные клятвы
Шрифт:
Мой член пульсирует, а голова кружится от желания. Возможно, в этом месте что-то есть, но я не знаю, хочу ли я быть на стороне получателя.
На кратчайшие мгновения, когда я смотрю на ее рот и жажду поцеловать ее, о чем так долго думал, когда держу ее прижатой к стене, я чувствую, как она выгибается навстречу мне. Я чувствую, как она смягчается, чувствую пульсацию желания, которая снова проходит через нее, а затем чувствую, как она напрягается, как ее взгляд становится жестким, когда она смотрит на меня.
— Ты заплатил за доминатрикс, Финн, — ровно произносит она, сохраняя неподвижность в моей хватке. — Если тебе нужен сабмиссив, то ты должен был поговорить об этом с Мари, когда регистрировался. Тебе придется отпустить меня.
То, как она все это говорит, настолько клинично, настолько профессионально, что это мгновенно гасит мое желание. Я отпускаю ее, в любом случае, я бы это сделал, у меня нет привычки заставлять женщин делать то, чего они не хотят, и я отступаю назад, делая медленный, глубокий вдох.
— В любом случае, я пришел сюда не для этого сегодня вечером, — осторожно говорю я. — Я пришел сюда, чтобы сделать тебе предложение, Аша.
Она ухмыляется, ее руки снова скрещиваются под грудью, но я все равно вижу, как быстро двигается ее грудь, когда она пытается перевести дыхание. Она может говорить что угодно, но то, что я только что сделал, ее возбудило. Я знаю это наверняка.
— Предложение, от которого я не могу отказаться? — Спрашивает она с укором, и я коротко смеюсь, качая головой.
— Можешь отказаться, если хочешь, — говорю я ей. — Но я надеюсь, что ты не откажешься.
Аша тяжело сглатывает, ее взгляд устремлен на меня.
— Тогда давай послушаем, — спокойно говорит она, и я делаю еще один шаг назад, чтобы между нами было больше расстояния.
— Ты сказала, что Николай не подставлял тебя под шпионаж, когда речь шла о Матвее. Но это именно то, о чем я хочу попросить тебя, как для "Королей", так и для Николая.
Она вздрагивает. Она изо всех сил старается это скрыть, но я не замечаю, как она вздрагивает.
— Матвею здесь больше не рады, — говорит она категорично, и я на мгновение замираю в нерешительности. Если его выгнали из клуба, то неужели я хочу снова поставить ее в такое положение? В такую опасность?
Она способна. Даже Николай почувствовал, что она способна. И он снова захочет ее. Профессиональная часть меня, та, что придумала эту схему, видит возможности. Если Матвея вытеснили из клуба, то заполучить Ашу на своих условиях будет еще заманчивее.
И я буду рядом, чтобы защитить ее.
— Ты будешь видеться с ним вне клуба. Частная договоренность. Я пойду с тобой в качестве прикрытия, чтобы обеспечить твою безопасность. Телохранитель. У всех хороших эскортов он должен быть, верно?
— У большинства их нет. — Аша поджала губы. — Вот почему я благодарна, что работаю здесь, в безопасности этих стен. — Она делает паузу, затем качает головой. — Если бы Николай действительно хотел, чтобы я это сделала, он мог бы сам прийти и попросить меня, но я бы все равно отказалась. Матвей — жестокий и неистовый человек. Ничто не заставит меня провести с ним еще один вечер. — Она медленно вздохнула, обхватив себя руками. — Не многие мужчины меня пугают, Финн. Но он напугал.
В ее голосе звучит уязвимость, которая пронзает меня до глубины души, подрывая всю мою уверенность в этом плане. Но я зашел так далеко и вложил столько сил. Я уверен, что если ее удастся убедить, то план сработает.
Это ее работа, напомнил я себе. А теперь займись своей.
— Я не сказал тебе, сколько я предлагаю заплатить.
Аша колеблется.
— Ладно, — говорит она немного раздраженно. — Сколько?
Когда я называю цифру, я вижу, как ее глаза расширяются, всего на долю секунды. Она изо всех сил старается не показывать своих эмоций на лице, но не только она способна читать других, даже если мне с ней сложнее, чем с большинством.
Я жду момент, когда она передумает, и отчаянно надеюсь, что она скажет да. Не только из-за работы, но и потому, что я не хочу, чтобы эта ночь стала последней, когда я ее вижу.
9
АША
Не могу поверить, что я вообще об этом думаю. Должно быть он залез мне в голову. Этот человек, кажется, способен закрутить меня так, как никто другой, по крайней мере, за очень, очень долгое время. Я не могу решить, хочу ли я вышвырнуть его из комнаты или позволить ему бросить меня на ближайшую поверхность и делать со мной все, что ему заблагорассудится.
Последнее меня пугает.
Я все еще чувствую, что вибрирую от прикосновения его рук, от того, как он так плавно развернул нас, прижав меня к стене с достаточной силой, чтобы я поняла, что если бы он захотел, то мог бы получить от меня все, что угодно. Но даже если бы он этого не сделал… Он даже не взял поцелуй, которого, как я видела, он так отчаянно хотел.
Вся эта ситуация была бы смешной, если бы не ставила меня в тупик, и в каком-то смысле до сих пор ставит. Этот человек пришел сюда, чтобы расспросить меня о Матвее, а наткнулся на то, что над ним впервые в жизни доминирует женщина. Все его смущение прошлой ночью имеет смысл, и это одновременно немного заводит меня и заставляет чувствовать нотки сожаления, зная, что это был его первый опыт.
Если бы я знала, я могла бы сделать это лучше для него, более соблазнительным. Я не знала, что делать с его поведением, шутил ли он надо мной или играл в игры. Но теперь я понимаю, что он просто не знал, что происходит. Он явно привык быть доминирующим в сексе. За один миг смены динамики он превратился из застигнутого врасплох моим отношением в ровного, уверенного в себе человека, что меня не удивило. А вот что меня удивило, так это моя реакция на это.
Я хотела, чтобы он взял этот поцелуй. Я хотела, чтобы он сильнее прижал меня к стене, поглотил мой рот, поднял меня и вогнал в меня свой твердый член, чтобы я узнала, каков он внутри меня, каждый его толстый, длинный, пронзительный дюйм. Если бы он не колебался достаточно долго, чтобы я успела собраться, я бы, возможно, позволила ему.