Беспощадные клятвы
Шрифт:
— С каким? — Я нахмурилась. — Я знаю тебя лучше, чем думать о том, что ты позволишь войти сюда кому-то, кто, по твоему мнению, действительно может причинить нам вред…
— Если верить слухам… — Николай пожимает плечами. — Как я, но более безрассудный, более беспечный. Человек, который наслаждается кровопролитием, но, в отличие от меня, не думает о последствиях. Думаю, чтобы держать его в узде, понадобятся правила клуба. А ты знаешь, как трудно иногда нашим сабмиссивам помнить, что правила существуют для их защиты.
Я знаю, что он имеет в виду, — как прирожденная домина, я не имею такой проблемы. Я без вопросов остановлю сессию, если клиент переступит черту. Меня не волнует их разочарование или удовольствие. Они согласились с
Не у каждой девушки здесь стальной хребет.
Я выпустила длинный, медленный вздох. Разве я не думала раньше, что, если бы мне удалось получить больший доход, я могла бы начать жить по-другому? Больше денег означает больше независимости, больше выбора, а это все, чего я когда-либо хотела для себя. Моя жизнь никогда не была легкой, и все это время я искала способы сделать так, чтобы не зависеть ни от кого, кроме себя. В том числе и поэтому, даже если бы Николай попросил, я бы не вышла за него замуж. Моя жизнь перестала бы быть моей собственной, если бы мы действительно были вместе. Мой выбор не был бы моим собственным. И я больше не смогла бы быть полностью собой.
А это всегда было для меня важнее всего.
Если мне придется пару раз в месяц терпеть всякую ерунду, которую от меня потребует Матвей Котов, в течение часа или двух, разве это не стоит того, что я от этого получу? Я не хочу делать это вечно. Если я ему угожу, то неизвестно, сколько прибыли смогу выжать из него, прежде чем ему надоест.
— Ладно. — Я сужаю глаза на Николая. — Но если он сделает хоть шаг за черту…
— Даже не сомневайся, — заверяет меня Николай. Мне даже не нужно заканчивать предложение, чтобы он понял, что я имею в виду. — Я одобрил его заявление, чтобы попытаться начать с правильной ноги, но я быстро прекращу эти отношения, если он создаст проблемы. Он должен доказать мне свою состоятельность, а не наоборот.
Я киваю, делая медленный вдох.
— У него уже назначен сеанс?
— Он уже купил билет на игру в покер в эти выходные, — говорит Николай. — В этот раз я хотел поставить тебя в качестве приза. Если он выиграет, то это будет его первая ночь с тобой. Если нет, то твое присутствие разбудит его аппетит настолько, что он захочет заказать еще одну. Если все пройдет хорошо, возможно, между его организацией и моей будут налажены деловые отношения. Если нет…
На этот раз Николаю не нужно заканчивать предложение, чтобы я поняла, к чему он клонит.
— Хорошо. — Я пожимаю плечами. — Полагаю, мы посмотрим, как пойдет игра.
— Посмотрим. — Николай дарит мне еще одну небольшую улыбку. — На этом все. Наслаждайся отдыхом, пока не появился следующий клиент.
Вернувшись в гримерку, я опускаюсь в кресло напротив своего туалетного столика, откидываю голову назад и ненадолго закрываю глаза. Я знаю, какую игру имел в виду Николай, раз в несколько месяцев в клубе проходит покер с высокими ставками. Призом всегда является сеанс с одной из девушек, причем для каждой игры выбирается своя, пока мы все не пройдем ротацию. Прошло уже некоторое время с тех пор, как это была я. Это будет просто еще один вечер на работе, только от меня будут ждать, что я устрою шоу для мужчин, пока они будут играть, отвлеку их и усложню игру. Возвращение к тем временам, когда я танцевала на сцене, только гораздо более развратное. А в конце вечера я, возможно, проведу время с Матвеем. Если мне повезет, он немного переступит черту, но не слишком сильно, и Николай отменит его членство. Я чувствую себя виноватой за эти мысли, Николай только выиграет от хороших рабочих отношений с этим человеком, но это еще один знак, что мне пора задуматься о том, как сложится моя жизнь при другом варианте развития событий. Этот вопрос волнует меня больше, чем следовало бы.
Телефон звонит, будильник напоминает, что пора готовиться к последней ночной сессии, и я неохотно встаю, сбрасывая халат. Еще два часа,
Как и в любой другой вечер на работе.
2
ФИНН
Мой первый раз, когда я сижу во главе стола Ирландских королей, проходит примерно так, как я и ожидал.
Киан О'Мэлли, один из старейших членов, смотрит на меня с того момента, как я занимаю место.
— Так не делается, — бормочет он, достаточно тихо, чтобы показалось, что он ворчит про себя, но достаточно громко, чтобы все за столом услышали, включая меня. — Даже не королевской крови, а сидит на высоком месте, хотя там должен был быть одним из нас.
Разумеется, именно из-за такого отношения Тео, пока он наслаждается своим домом в Дублине вместе с женой, находящейся в длительном отпуске, посадил сюда меня, а не одного из мужчин, сидящих сейчас за столом. Он говорил мне об этом, когда рассказывал об ответственности, которую передавал. Отдавать ее кому-то из этих людей было слишком рискованно, в частности, они не захотят отдавать ее обратно, когда Тео в конце концов вернется в Чикаго, или попытаются поставить вместо него одного из своих наследников, пока его не будет. Хотя "Короли" далеки от демократии, из всех крупных преступных организаций города именно они наиболее склонны к перевороту. То, что произошло недавно в Бостоне, лишний раз подтвердило это, и Тео еще слишком свеж в памяти, чтобы позволить кому-то из жаждущих власти почувствовать себя комфортно.
Он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что у меня нет таких планов. А вот Киан, как и другие, похоже, в этом не уверен.
— И откуда нам знать, парень, что ты вернешь кресло, когда Тео вернется? — Джеффри МакКаллан, сидящий несколькими креслами ниже, высказывает это опасение. — Нелегко отказаться от власти, как только почувствуешь к ней вкус.
— Я не хотел сидеть здесь с самого начала, — говорю я ему ровным тоном. — Это услуга Тео, которого я уважаю и на которого работаю с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы считаться мужчиной. Я здесь, чтобы еще раз доказать свою преданность и способность, и отказ вернуть место не будет ни тем, ни другим.
— Хмф. — Джеффри сужает глаза и откидывается на спинку кресла, пока я вожусь с видеосвязью, которая позволит Тео участвовать во встрече из Дублина, во всяком случае, в первой ее части, чтобы он мог дать те же заверения, которые даю я с тех пор, как сел за стол.
Первым заговорил Киан, когда он появился на экране.
— Тебе нужно вернуться, парень, — говорит он без предисловий, на что Тео хмурится. Киану шестьдесят пять, если считать по дням, и эти два с лишним десятка лет, которые он имеет по отношению к Тео, заставляют его думать, что он имеет право обращаться к младшему так непринужденно, несмотря на разницу в положении. — Финн — способный человек, но он не король. Все должно делается по правилам, а это не так.
— Я способен изменить то, как все делается, — доброжелательно говорит Тео. Он сидит за своим столом в поместье за пределами Дублина, и я испытываю легкую зависть, думая о доме, расположенном в сельской местности. Я не предпочитаю тишину сельской местности городу так, как Тео, но сейчас я бы согласился на это, лишь бы не участвовать в этой встрече. — У меня есть дела в Дублине, а Финн более чем способен справиться с ними в Чикаго в мое отсутствие.
— Когда ты вернешься? — Спрашивает Брайан О'Халлоран, сидящий ниже, его акцент самый густой из всех присутствующих. Он тоже проводит время между Чикаго и Дублином, но он не занимает высокое кресло, поэтому нет необходимости заменять его, когда он уезжает. Через несколько лет его сын будет достаточно взрослым, чтобы занять место Брайана, пока тот находится в Дублине.