Беспощадные клятвы

Джеймс М. Р.

Последняя часть наряда та, которую я предпочла бы не надевать, тонкий серый кожаный ошейник с серебряным кольцом, символизирующим, что сегодня я буду играть роль покорной. Но я все равно застегиваю его, гримасничаю перед зеркалом, а затем возвращаюсь к своему туалетному столику, чтобы закончить макияж и подобрать помаду в тон красной нити на нижнем белье. Это всего лишь на ночь, напоминаю я себе. Два других мужчины, которые платят за мое подчинение, не появятся здесь еще две недели. А пока у меня две недели ничего, кроме мужчин, которые платят за то, чтобы мне подчиняться, — роль, в которой я чувствую себя наиболее комфортно. И сегодня вечером тоже есть немного этого аромата —

шоу, которое мне предстоит устроить. По крайней мере, на время игры власть будет принадлежать мне, и я буду безжалостно дразнить мужчин, пока один из них не окажется в выигрыше.

Может, мне повезет, и это будет кто-то, кто мне действительно понравится. Шансы невелики, но я стараюсь не терять надежды. Это позволит мне встать на колени перед тем, кто выиграет, я уверена, что именно так и поступлю в какой-то момент вечера. Они все этого хотят, все до единого.

Мужчины ужасно предсказуемы, как я убедилась. И те, кто хочет, чтобы я покорилась, обычно больше всего мне не нравятся. Мужчины, которые покупаются на подобную игру, еще хуже, но, по крайней мере, они обычно дают хорошие чаевые.

Я закрываю помаду, кладу ее обратно в косметичку и в последний раз смотрю в зеркало. Как давно я не занималась сексом ради собственного удовольствия? Я хочу сказать, что после Николая я наслаждалась им с кем-то, но на самом деле это не так. Та последняя ночь вместе в его пентхаусе была последней, когда я помню, как кто-то, кроме меня самой, заставил меня кончить.

От этого воспоминания у меня перехватывает дыхание, и я протягиваю руку, чтобы дотронуться до серебряного кольца. Я помню, как он схватил такой же ошейник, как этот, обхватил его пальцами, прижался к моему горлу, когда его член вонзился в меня, притянул мой рот к своему, и застонал от оргазма…

Черт, Аша. Прекрати. Я чувствую волну вины за то, что думаю о нем так… так ярко. Я встречалась с Лилианой совсем недавно, когда Николай показывал ей клуб, вероятно, полагая, что его новая жена будет лучше относиться к его вечерам, проведенным под присмотром принадлежащего ему секс-подземелья, если она побывает там лично. Она отнеслась к этому спокойнее, чем я ожидала, не расстроилась из-за того, что Николай проводит здесь время, дружелюбно общалась со всеми девушками. Я понятия не имею, сказал ли ей Николай, что мы с ним когда-то спали вместе, или нет, но она тоже была со мной дружелюбна, и я решила, что лучше пусть все так и остается.

А сейчас… не стоит задерживаться на прошлом. Я это прекрасно знаю.

Так почему же так трудно отпустить это время? Николай никогда не будет моим навсегда. Я знала это с самого начала. Я чувствую себя глупой, когда все еще думаю о нем так.

Я никогда не была глупой женщиной и не хочу быть ею сейчас.

Внизу готовят площадку для предстоящего вечера. Здесь есть небольшая сцена с черным бархатным ложем для меня — одна из тех, на которых обычно выступают танцовщицы в обычные вечера, а перед ней овальный стол, за которым будут сидеть игроки, и позолоченное зеркало с другой стороны, чтобы те, кто стоит ко мне спиной, могли наблюдать за шоу. Слева барная стойка, сверкающая красным деревом, где бармены уже готовятся к ночи, которая, скорее всего, будет насыщенной. В те вечера, когда проходит шоу, всегда больше всего участников, и Николай обычно выдает несколько гостевых пропусков на эти вечера, надеясь привлечь новых членов.

Это значит, что я устраиваю для них шоу бесплатно, что всегда меня немного раздражает. Но в конце концов мне все равно заплатят. Это деньги из кармана Николая, правда, не мои. Я просто не люблю отдавать что-то просто так. Это делает меня хорошей мамочкой, а подчиняться гораздо сложнее.

— Аша. Ты выглядишь великолепно. — Голос Николая раздается у меня за спиной, и я поворачиваюсь на своих

серебряных каблуках, мое сердце делает привычное сальто при виде его. Он весь такой деловой, в темно-сером костюме из акульей кожи, галстук завязан идеально, волосы гладко уложены на голове, глаза бесстрастно скользят по мне. Но, впрочем, они всегда такие. Он не смотрел на меня с желанием с той последней ночи. Даже в тот вечер, когда он пришел в клуб и рассказал мне о своей помолвке… Там было немного тепла, воспоминания о том, какими мы были, но Лилиана и тогда была у него на уме.

Как только я увидела их вместе, я поняла, что если она будет в его жизни, то ни у кого больше не будет шансов. Она поглощала все остальное, когда находилась с ним в одной комнате, словно он видел только ее. Я никогда не видела, чтобы он так смотрел на кого-то — даже на меня. И я счастлива за него, за них обоих. Николай заслуживает счастья.

Было время, когда я тоже так думала, задолго до него. Но это давно прошло, и теперь Николай тоже в прошлом. Не знаю, смогу ли я в третий раз встретить человека, который вызовет у меня такие чувства.

Кажется, я слишком многого прошу.

— Ты выбрал хороший наряд. — Я натянуто улыбаюсь. Его взгляд не опускается ниже моих глаз, и хотя я рада, что ради Лилианы, и ради моей дружбы с Николаем, он не поддается искушению, это немного ранит. Ни одна девушка не любит, когда ее легко забывают. По крайней мере, увидев их вместе, я обрела уверенность в том, что это была не только я. То, как он смотрит на нее, говорит о том, что он забыл бы кого угодно, как только она вошла в его жизнь. Связь между ними неоспорима.

Николай проверяет часы.

— Тебе пора готовиться к выходу на сцену. Скоро приедут игроки, а потом мы начнем пускать гостей. Некоторые из них уже сидят в лобби-баре. Если хочешь, возьми себе что-нибудь выпить, — говорит он с ухмылкой, он знает, что такие вечера мне не по душе. Но это часть моей работы.

Я принимаю его предложение, иду к бару и беру у Джейсона, главного бармена этого вечера, лимончелло. Его взгляд окидывает меня оценивающим взглядом, Джейсон предпочитает мужчин, но, как он однажды сказал мне, вы можете оценить искусство в галерее, не желая приносить его домой. Мне это льстит, а еще он как-то сказал, что если он когда-нибудь и попробует переспать с женщиной, то это буду я. Он так и не воплотил эту мысль в жизнь, хотя если бы он это сделал, я бы, наверное, приняла его предложение. Он великолепен: темно-светлые волосы, лесные глаза и тело, за которое можно умереть. Николай часто спрашивал его, не хочет ли он работать здесь в другом качестве, но он всегда настаивал, что ему хорошо за барной стойкой, несмотря на то что он мог бы зарабатывать гораздо больше.

— Уверена, что не хочешь две? — Ухмыляется Джейсон. — Давненько ты не выходила на сцену.

— Не напоминай мне. — Я подталкиваю рюмку обратно в его сторону. — Лучше не надо. Давно я не пила ничего, кроме бокала или двух вина на ночь. — Обычно я не пью на работе. Но Николай и Джейсон оба правы, я уже давно не устраивала публичных выступлений в клубе, и немного чего-то, чтобы снять напряжение, не повредит.

И все же я придерживаюсь одной попытки.

Я поднимаюсь по ступенькам на сцену, когда игроки начинают собираться вокруг стола. Я растягиваюсь на черном шезлонге, бархат чувственно трется о мою кожу, мягкие подушки, с одной стороны, подпирают спину и плечи, так что я демонстрируюсь гостям на полу под идеальным углом, моя грудь приподнята и выставлена напоказ над корсетом, бедра прижаты друг к другу, пока я не решу, когда захочу показать, что находится между ними. В клубе начинает звучать музыка мягким ритмом, под негромкий гул разговоров, когда гости начинают заполнять зал, достаточный для того, чтобы создать настроение, не доминируя над ним.