Беспредел по-русски (Цезарь - 3)
Шрифт:
– И она не помешала?
– Нет. Теперь я понимаю, что она тогда надеялась - рано или поздно у меня мозги встанут на место. До этого момента спорить бесполезно, проще лбом стену прошибить. А потом я сам все переиграю. Так, в общем-то, и вышло. А тогда я просто уехал из России.
– Ты прожил три года за границей, и она все это время не видела Славку?!
– Видела, почему же нет. В Англию трудно выезжать регулярно, но ей отец помог. Мой, имеется в виду. Ее папаша умыл руки, когда узнал, что мы встречаемся. Мол, ушла из дома к мужику, вот сама и расплачивайся. А мой отец устраивал ей визу каждые три месяца на две недели. По поддельным документам, конечно, на разные имена, иначе бы ее не выпустили.
– И где она жила? В гостинице?
Миша усмехнулся.
– До такой низости, слава богу, я не дошел. У меня останавливалась. Свет, понимаешь, как бы то ни было, но она - мать моего сына. Я мог ссориться с ней сколько угодно, но так ее унизить не способен. Бросить в чужой стране практически на произвол судьбы... Нет, конечно. Первый раз она приехала без предупреждения. Я был на работе, со Славкой няня сидела, совсем молодая девчонка. Ирке адрес отец дал, она прилетает в Лондон, тут же садится на поезд - и в Бирмингем. Приехала, зеленая от усталости - а ее в дом няня не пустила. Ирка, бедная, уселась на скамейке около дома. Свет, не поверишь, - мне никогда так стыдно не было, как в тот момент, когда я ее увидел. Измученная, серая, голодная - сутки в дороге, а во взгляде - тоска, надежда, злость. Все вперемешку. И на меня налетает - что за цербера я завел, мать к сыну не пускает? Она же решила, что это моя жена, а не няня. Мы стоим на улице, Ирка мне рта открыть не дает, плачет, мимо соседи проходят... Знаешь, здесь такое - ерунда. Но не в Англии. Тем более, что я старался произвести впечатление очень хорошо воспитанного человека. А тут самый настоящий скандал.
– И что ты сделал?
– Да ничего. Взял Иркин чемодан и понес его в квартиру. Она в лифте разрыдалась, через порог мне ее чуть ли не силой пришлось затаскивать - она в последний момент вдруг решила, что ей не хочется разговаривать с моей "женой". Там, конечно, быстро все прояснилось. Славка у нее на шее повис, няня извинилась - но ее можно понять, она же не знала, что кто-то должен приехать. А я Ирке выговор сделал. Она обязана была предупредить меня о приезде. Если бы сам не смог, хоть машину в аэропорт прислал бы, чтобы встретили. Няне я сказал, что Ирка - моя жена, которой работа не позволила уехать со мной, но она будет часто навещать нас. Они потом даже подружились. У меня была женщина, другая, я не святой и не пытаюсь показаться лучше, чем есть. Но никто - ни Ирка, ни няня, ни соседи - никто об этом не знал. Время шло, Славка подрастал, и в какой-то момент я вдруг понял( ему и в голову не приходит, что мы с Иркой можем расстаться. Он принял всерьез легенду о ее важной работе и с нетерпением ждет, пока либо она освободится, либо мы вернемся в Россию. До меня наконец дошло, что он любит мать. Вот с этого момента начался поворот назад. Мне было очень нелегко решиться хотя бы на серьезный разговор с Иркой. А потом я приехал и узнал, что у нее другой мужчина. Трудно сказать, что я в тот момент испытал. Скорее всего, это было облегчение. Вроде как разрыв произойдет не из-за меня, и пусть она сама объясняет сыну, что чужой мужик ей дороже ребенка. Я не желал принимать в расчет ничего. Да, в глубине души понимал, что любовника она завела больше для того, чтобы отомстить мне. Но не желал признавать очевидный факт. Сам себе внушил, что она собирается за него замуж, а я не позволю постороннему человеку растить моего сына. Зачем ему отчим, если жив отец? Ирка, перепугавшись, что я запрещу ей видеться со Славкой, бросила и мужика, и со всеми друзьями на всякий случай перессорилась... Зато я был горд и доволен собой. А потом... Потом началась эта война. Знаешь, мне даже не пришлось ничего объяснять Ирке. Просто позвонил, сказал, чтобы она собирала вещи, через час я пришлю за ней машину. Не было ни вопросов, ни упреков - ничего. И вот за эти два месяца я привык к ней так, будто мы тыщу лет вместе. Мне уже даже неуютно ночевать на "лежке", просыпаться утром - а рядом нет жены. Как это? Куда это она делась? Потом соображаю( я же не дома. Думал, война кончится, возьму Ирку и Славку и поедем отдыхать на пару месяцев куда-нибудь в Швейцарию. Чтобы мы были вместе, одной законной семьей, чтобы вокруг не стреляли... Думал, за пару лет сумею возместить Ирке всю нервотрепку, все наши ссоры и споры. Неделю назад разговаривали, решили второго ребенка заводить... А оно вот как обернулось - ее больше нет. Я не сумел ее уберечь. И даже прощения за все попросить не успел.
Он опять надолго замолчал. Но слова рвались наружу, и Миша через некоторое время вновь заговорил. Вспоминал, какой была Ирина, ругал себя за то, что не ценил ее. Иногда хватался за голову и сознавался, что просто трусит после всего смотреть сыну в глаза. Боится, что тот рано или поздно упрекнет отца. И будет прав.
Ему казалось, что Ирина погибла только по его вине. И тут же остро жалел, что маялся дурью все эти годы. Сколько он мог бы ей дать, сколько радостей прошло мимо нее только из-за его глупости...
Света тихо плакала, стараясь не всхлипывать. Потом подошла к Мише, погладила его по плечу. Мишка сегодня овдовел. Какой это кошмар - в двадцать восемь лет остаться вдовцом. Всего через два месяца после свадьбы... Миша поймал ее руку, накрыл своей ладонью, потом прижал к лицу, поцеловал ее пальцы. Какие у него губы - теплые, мягкие. А через три дня ему целовать холодный лоб жены, прощаясь.
– Светка, спасибо, что выслушала меня. Знаешь, я никому не мог этого рассказать. Ни отцу, ни Сашке. Они не поймут. Отец скажет, что я сам во всем виноват. Да, он будет прав. Но я не хочу этого слышать от другого человека, понимаешь? А Сашка уверен, что я не могу переживать. Он часто говорит, что у меня в жилах жидкий азот вместо крови. А ведь я не хладнокровен. Просто жизнь научила не показывать свои переживания. Они никого не интересуют, кроме меня. Но иногда требуется выговориться. Спасибо, что столько времени потратила на меня.
– Все нормально, Миш. Не думай обо мне. Тебе сейчас это нужно, и я останусь рядом столько, сколько понадобится.
– Сегодня перевезут Сашку. Тебе, наверное, надо все приготовить.
– Не волнуйся, там хватит людей. А Сашка поймет.
Миша неожиданно улыбнулся(
– Ничерта он не поймет. По себе знаю. Мы все из одного теста слеплены. Пока невеста или подруга - мы можем войти в положение, отнестись к женщине как к личности. Как поженились - до свидания, жена становится собственностью. Членом семьи, главой и хозяином которой является мужчина. И ни один мужик не поймет, почему его жена, вместо того, чтобы думать о нем, проявляет заботу о ком-то другом.
– Миш, ты что... Неужели Сашка начнет возмущаться, если узнает, что я постаралась помочь пережить тебе такую потерю?! Ты ведь его брат...
– Нет, скандал он не закатит, естественно. Но ему будет очень неприятно, если ты, вместо того, чтобы встречать его, будешь сидеть со мной. Иди. А мне все равно нужно какое-то время побыть одному.
Света некоторое время подозрительно смотрела на него. Повинуясь порыву, крепко обняла его, прижалась лбом к волосам.
– Миш, только обещай мне( ты не покончишь с собой. У тебя сын. Не оставляй его совсем сиротой.
Он усмехнулся.
– Признаюсь, у меня была такая мысль. Но это самый легкий путь. Гораздо трудней жить с такой виной на совести. И это трусость - убегать от ответственности. Не волнуйся. Скорее всего, я просто напьюсь как свинья.
– Но ты обещаешь мне?
– Да, конечно. Я могу даже поклясться, что завтра мы увидимся.
Света поцеловала его в висок.
– Ты нужен нам, - шепнула она.
– И Славке, и отцу, и Сашке, и мне. И моей маме. Всем. Мы успели полюбить Ирину, нам тяжело пережить ее смерть. Но если не станет еще и тебя...
– Все нормально, - с вымученной улыбкой прервал он Свету. Встал, чтобы проводить ее до двери.
– Свет, скажи, чтобы меня до утра не беспокоили. Мне действительно надо побыть в одиночестве. Мне так легче справиться с горем.
Света только просительно посмотрела ему в глаза.
– Да, и еще одно, - сказал он на прощание.
– Если у тебя когда-нибудь возникнут проблемы, которыми ты не захочешь или не сможешь поделиться с Сашкой, - скажи мне. Я сделаю больше, чем в моих силах.
* * *
За неделю Илья практически полностью выполнил поставленную перед ним задачу( втереться в доверие к Муравью. Тот даже зауважал молодого парня. И сейчас, когда они оказались в одной камере, не проявлял попыток согнать с нар, чтобы самому растянуться в полный рост. Сидели рядом, как куры на насесте, чутко прислушиваясь к происходящему.
В отличие от прочих заключенных, Илья прекрасно знал, что происходило снаружи в эти дни. Ему через решетку, чтобы все слышали, сообщили: Аббат предложил выкуп за него. Поэтому ни у кого, даже у подозрительного Муравья, больше не осталось вопросов типа( а за что это зеленый пацан удостоился чести торчать в подвале рядом со значимыми людьми?