Беспроигрышная ситуация

Памела Памела.

— Это я и…

Антуан делает паузу, его голос почти срывается.

Его глаза задерживаются на изображении, и я мягко завершаю его фразу:

— Ты и мама.

С его губ срывается тоскливый вздох, и он кивает, слезы наворачиваются, но не проливаются.

— Я скучаю по ней.

— Я тоже по ней скучаю. — Тихо отвечаю я, мои собственные эмоции бурлят на поверхности.

Леора наклоняется ко мне и сжимает мою руку.

— Она прекрасна.

Мой дядя улыбается.

— Да, она была такой.

Он прочищает горло:

— Лукас,

я хочу поговорить с тобой перед…

— Антуан. — Приветствует Мишель, но в его тоне нет искренней теплоты.

Мой дядя прерывается, и спокойствие нарушает Мишель в сопровождении Мелины.

Она подходит к нам с чувством собственного достоинства, и ее неловкое появление привлекает наше внимание.

Он вежливо отвечает, хотя его лицо лишено эмоций:

— Мишель.

— Ты выглядишь усталым. Ты уверен, что готов к этому сегодня?

Я чувствую, как нерв начинает дергаться в моей челюсти, почти заставляя меня наброситься на Мишеля. Я все еще не смирился с тем, как он обошелся с Леорой во время бранча, и один неверный шаг с его стороны помог бы заработать ему синяк или два. А это не сулит ничего хорошего для нашей сегодняшней встречи. Сегодня вечером состоится решающее голосование, которое определит, приду ли я на смену своему дяде или на это место выберут кого-то другого.

У меня заныли ладони, когда я окинул взглядом заинтересованные лица на террасе — в их руках наше будущее.

В воздухе повисло предвкушение, и я не могу не почувствовать нервный узел, затягивающийся в моем животе.

С моей стороны, я искренне верю, что они были довольны тем, как я заботился о компании рядом с моим дядей.

Я способствовал многим изменениям и был причиной того, что мы начали выходить за пределы Европы.

Этого должно быть достаточно, чтобы они увидели во мне потенциал.

Если же нет, то я не уверен, что буду знать, что делать.

Леора была просто душкой на этой неделе, она, кажется, нервничала даже больше, чем я.

Она вела себя самым милым образом, пытаясь смягчить мое беспокойство, хотя ее собственные нервы были ощутимы под ее спокойной внешностью.

Она удивляла меня завтраком в постель и оставляла маленькие записки по всей квартире.

С ней я могу быть откровенным и рассказать ей о страхе потери, но здесь, перед дядей и Мишелем, я не могу позволить себе проявить слабость.

Не тогда, когда будущее компании, наследие моего дяди и моя собственная судьба висят в воздухе.

Я знаю, что Мишель никогда нас не любил, но боюсь, что он использовал свой ядовитый язык, чтобы привлечь на свою сторону других заинтересованных лиц.

— Не беспокойся обо мне. Я прекрасно себя чувствую. — Отвечает он.

— Папа, мы можем идти? — Жалуется Милена, как всегда нетерпеливая. — Здесь так скучно.

— До скорой встречи, господа. — Говорит Мишель, прежде чем они оба уходят.

Я

сижу в величественном конференц-зале, из окон от пола до потолка открывается вид на городской пейзаж.

Комната излучает формальность: мебель из темного красного дерева и мягкие кожаные кресла, окружающие длинный полированный деревянный стол.

Сверху свисают хрустальные люстры, отбрасывающие теплое золотистое сияние.

Во главе стола сидит Антуан, вид у него спокойный, но на лице видны следы ухудшения здоровья.

Слева от него — мой брат Лиам, справа — я.

Лиам едва заметно ерзает на своем месте, нервы выдают его. Я оглядываюсь по сторонам и встречаю взгляд Мишеля. Он сидит среди остальных шести заинтересованных сторон, на его губах играет лукавая улыбка. Его взгляд останавливается на мне, и он дразняще поднимает бровь. Остальные заинтересованные стороны сохраняют стоическое спокойствие, прекрасно понимая всю серьезность этой встречи.

Антуан призывает собрание к порядку, его голос тверд, но в нем чувствуется напряжение. По мере того как начинаются обсуждения, я не могу избавиться от ощущения, что Мишель что-то замышляет, и это держит меня в напряжении на протяжении всего заседания.

Когда наступает очередь Мишеля говорить, он встает.

— Мы все знаем, что это собрание было созвано мной. Как нам всем известно, наш давний друг Антуан болен, и его здоровье ухудшается.

За его тщательно подобранными словами скрывается тайный умысел, и я вцепился в край стула, костяшки пальцев побелели.

— В этой сложной ситуации, — продолжает Мишель, — мы должны подумать о будущем этого бизнеса. Очевидно, что необходимо принимать решения, и я считаю, что настало время спланировать плавный переход. Возможно, пришло время для нового руководства.

У меня замирает сердце, когда я наблюдаю, как он манипулирует ситуацией.

Лиам наклоняется ко мне и шепчет:

— Сохраняй спокойствие, Лукас. Мы ожидали этого.

Антуан обращается к собравшимся, в его голосе чувствуется многолетний опыт и преданность делу.

— Я ценю заботу Мишеля о благополучии компании, но будьте уверены, у меня есть план преемственности. Лукас займет этот пост, и бизнес будет процветать под его руководством.

Улыбка Мишеля расширяется, и становится ясно, что он готов бросить вызов любому плану Антуана.

— Вы имеете в виду человека, который притворился, что женился на девушке, чтобы одурачить всех нас?

В голосе Мишеля звучит насмешка. Я стараюсь сохранять самообладание, потому что Мишель не может знать обо мне и Леоре. У него не может быть никаких доказательств, никто ему не поверит.

— Хватит. — Говорит Жерар Моро, его тон тверд и властен. — Сейчас не время и не место для личных вендетт.

— Что вы имеете в виду, говоря о притворстве? — Спрашивает Луи Гримальди.

Он самый старый и, вероятно, самый старомодный из всех участников сегодняшнего разговора, поэтому я не удивлен, что он клюнул на приманку Мишеля.