Беспроигрышная ситуация

Памела Памела.

Мишель откидывается в кресле, его усмешка переходит в хмурый взгляд.

— Я не согласен.

Мой взгляд переходит на Эстель, и выражение ее лица становится теплым, когда она говорит:

— Я согласна.

Затем наступает очередь Луи:

— Я не принимаю.

Двое на нашей стороне.

Двое против нас.

Осталось три голоса.

ГЛАВА СОРОК

ВТОРАЯ

ЛУКАС

Поиски

Леоры начинаются почти инстинктивно.

Сейчас она нужна мне как никогда.

Когда я выхожу из комнаты, она внезапно появляется и бросается ко мне с распростертыми объятиями.

Леора обхватывает меня, ее руки надежно обвивают мою талию.

Это желанное объятие, и я обнимаю ее так же крепко, чувствуя, как тепло ее присутствия омывает меня.

Когда она отпускает меня, я оглядываюсь по сторонам.

Жерар и Эстель проходят мимо, тепло улыбаясь и приветствуя нас.

Их поддержка успокаивает.

Однако Мишель пробивается сквозь толпу, его лицо искажено злобой.

Не говоря ни слова, он хватает Милену и силой уводит ее прочь.

Недоуменное выражение лица Милены усугубляет растерянность Леоры.

Сквозь хаос прорывается ее обеспокоенный голос.

— Что там произошло, Лукас?

Ее глаза полны беспокойства, а в тоне чувствуется тревога.

Я вздыхаю, проводя пальцами по волосам.

— Ты останешься, даже если новости будут плохими? — Спрашиваю я, в моем голосе звучит неуверенность.

Ничего не могу с собой поделать, Леора — это все.

Она — все, чего мне не хватало, и все, что мне нужно.

Как я прожил тридцать четыре года без нее — не знаю.

Но теперь, когда она у меня есть, я никогда ее не отпущу.

Она — единственная женщина, которая заставила меня задуматься о создании собственной семьи, единственная женщина, которую я хотел бы видеть матерью своих детей.

Она снова обнимает меня, прислонившись головой к моей груди.

— Конечно, я останусь с тобой. Я просто хочу тебя.

Я целую ее в макушку.

— Хорошо, потому что мы победили.

— Что? — Она смотрит на меня, в ее глазах стоят слезы. — Они голосовали за тебя?

Я улыбаюсь ей, нежно обнимая ее лицо ладонями.

— Да, они голосовали. Жерар Моро и некоторые другие выступили в мою защиту, и попытки Мишеля очернить нас провалились. Мы в безопасности, Леора. План Антуана сработал.

В итоге пять из семи заинтересованных сторон приняли меня в качестве преемника, и после действий Мишеля я сомневаюсь, что он останется с нами надолго. Возможно, это стало последней каплей. Многие были недовольны им на протяжении последних лет, и теперь, возможно, найдется достаточно людей, чтобы коллективно проголосовать за его уход. Луи, с другой стороны, скоро забудет об этом, ведь ему нравится зарабатывать деньги, а с моими планами на будущее он так и сделает.

Леора снова обнимает меня, слезы радости сменяются тревогой в ее глазах.

— Это все, чего я хотел. — Говорит Антуан, и мы

оба оборачиваемся, чтобы посмотреть на его улыбку.

Его глаза блестят от непролитых слез, и я иду обнять его покрепче, прежде чем обнять Лиама.

Но когда я снова смотрю на дядю, выражение его лица меняется. Это уже не та горделивая улыбка, которую я только что наблюдал; вместо нее — безмятежная и довольная, излучающая глубокое удовлетворение. Его глаза передают глубину благодарности и любви, которая задевает меня до глубины души. Прежде чем я успеваю полностью осознать этот момент, время словно ускоряется, и с неожиданным толчком он падает на землю.

— Ammo. — Кричим мы с Лиамом, бросаясь к нему, и на всех наших лицах отражается паника.

— Звони 112! — Срочно кричу я, и Леора тут же вскакивает, быстро набирая номер службы спасения, а затем с удивительной быстротой спускается за нами на землю.

— С ним все будет в порядке. — Шепчет она, ее голос — успокаивающая мелодия посреди бешеной симфонии, окружавшей нас.

Однако в ее глазах читается общий страх, отражение неопределенности, витающей в воздухе.

— Все в порядке. Я готов.

У дяди низкий голос, и мы наклоняемся, чтобы лучше его слышать, но он больше не говорит.

Его глаза закрываются, а дыхание ухудшается, становясь все более тяжелым.

Каждая секунда кажется вечностью, пока мы ждем помощи.

— Где эта чертова скорая?

Боль в голосе Лиама отдается в моей груди.

Как по команде, парамедики бросаются к нам, оттесняя нас в сторону, чтобы они могли приступить к работе.

Леора берет мою руку в свою, по ее лицу текут слезы.

Я не могу осознать всю серьезность ситуации; я оцепенел.

Мне страшно, и паника в груди нарастает, но я не могу этого допустить. Потому что он поправится. Ему должно стать лучше. Он не может нас бросить. Он не может меня бросить.

— В его легких скопилось много жидкости, это состояние известно как плевральный выпот. — Объясняет доктор Руссо, ее тон размерен. — Рак поразил плевру, вызвав воспаление и нарушив нормальный баланс жидкости. Это привело к чрезмерному скоплению жидкости в плевральном пространстве, окружающим легкие. В результате нарушилась дыхательная функция, и он упал в обморок.

Мягкий голос Леоры дрогнул, когда она спросила:

— Ему станет лучше?

Доктор делает глубокий вдох, прежде чем продолжить, ее глаза выражают смесь сочувствия и печали.

— Мне очень жаль, — мягко говорит она, — но его рак сильно распространился. На этой стадии прогноз неблагоприятный, и мы не сможем его вылечить. Сейчас мы сосредоточены на том, чтобы обеспечить ему максимально возможный уход, чтобы справиться с симптомами и сделать его жизнь максимально комфортной.

В голове крутятся мысли «что-если» и «если-бы», мучающие меня возможностью того, что я мог изменить ход событий.