Бессердечный повеса
Шрифт:
Она никогда раньше не была так довольна подарком.
Она не могла ему об этом сказать, но ей очень хотелось.
– Вам очень идут эти цвета, Кэтлин, – его голос был низким и мягким.
У неё начало покалывать лицо.
– Не обращайтесь ко мне по имени.
– Ну конечно, – насмешливо ответил Девон, опустив взгляд на своё тело, завёрнутое лишь в одно полотенце, – не будем забывать про формальности.
Она совершила ошибку, проследив за его взглядом, и густо покраснела при виде его... интригующих тёмных волос на груди, рельефа скульптурно высеченных мышц его живота.
В дверь спальни
– Саттон, входи, – услышала она слова Девона.
– Ваша одежда, сэр.
– Спасибо. Положи её на кровать.
– Вам нужна моя помощь?
– Не сегодня.
– Вы собираетесь одеваться самостоятельно? – спросил камердинер в недоумении.
– Я слышал, что некоторые люди так делают, – сардонически ответил Девон. – Теперь ты можешь идти.
Камердинер испустил смиренный вздох.
– Да, сэр.
После того как дверь открыли и снова закрыли, Девон сказал:
– Дайте мне минуту, чтобы одеться.
Кэтлин не ответила, в смятении подумав, что больше никогда не сможет смотреть на него, не вспоминая, что находится под слоями его элегантной одежды.
Шурша одеждой, Девон сказал:
– Если хотите, можете занять хозяйскую спальню. Эта комната была вашей прежде, чем стала моей.
– Нет, я не хочу.
– Как вам будет угодно.
Ей отчаянно хотелось поменять тему разговора.
– Нам нужно поговорить об арендаторах, – сказала она. – Как я упомянула в телеграмме...
– Позже. В этом разговоре нет смысла без участия моего брата. Экономка сказала, что он уехал в Уилтшир. Когда он вернётся?
– Завтра.
– Почему он туда поехал?
– Посоветоваться с экспертом насчёт современных методов ведения сельского хозяйства.
– Зная своего брата, – заметил Девон, – мне кажется более вероятным, что он уехал предаваться распутству.
– По-видимому, вы плохо его знаете, – это было не только желание перечить, но так же ей было обидно за Уэста. – Мистер Рэвенел очень тяжело трудился с того момента, как сюда приехал. Я даже осмелюсь сказать, что он узнал об арендаторах и фермах поместья намного больше, чем кто-либо другой, включая управляющего землями. Проведя несколько минут за чтением отчётов и счётных книг, которые он держит в кабинете, вы измените своё мнение.
– Посмотрим, – Девон открыл дверь ванной. Он был полностью одет в серый шерстяной костюм, хотя шейный платок отсутствовал и воротник остался не застёгнутым. Лицо ничего не выражало. – Не могли бы вы мне помочь? – спросил он, протягивая свою руку.
Кэтлин нерешительно потянулась, чтобы застегнуть одну из манжет. Её пальцы легко касались внутренней стороны его запястья, где кожа была тёплой и гладкой. Чётко ощутив изменение ритма его дыхания, она застегнула другой манжет. Потянувшись к краям открытого воротника рубашки, девушка стянула их и принялась скреплять с помощью маленькой золотой шпильки, которая была оставлена болтающейся в петлице. Она скользнула пальцами спереди под воротник и почувствовала движение его горла, когда он сглотнул.
– Благодарю, – сказал Девон. Его голос прозвучал немного хрипло, будто в горле у него пересохло.
Когда он повернулся, чтобы уйти, Кэтлин
– Прошу вас, постарайтесь выйти из комнаты так, чтобы вас никто не увидел.
Девон притормозил у двери и оглянулся. В его глазах появился знакомый насмешливый блеск.
– Не беспокойтесь. Я отлично умею покидать дамские спальни незамеченным.
Он ухмыльнулся в ответ на брошенный ею мрачный взгляд, выглянул в коридор и выскользнул из комнаты.
Глава 12
Улыбка Девона исчезла, как только он вышел из спальни. Он бесцельно бродил по коридору, пока не достиг площадки с выбитой оконной нишей, которая соединяла коридор с узкой винтовой лестницей, ведущей наверх к комнатам прислуги и на чердак. Потолок был настолько низким, что ему пришлось наклонить голову, чтобы пройти. Дом, такой старый как Приорат Эверсби, претерпел несколько расширений за последние десятилетия, пристройки создавали странные и неожиданные закоулки. Он посчитал результат менее очаровательным, чем могли бы остальные, эксцентричность не было тем, что он ценил в архитектуре.
Присев на узкую ступень, Девон положил локти на колени и опустил голову. Он выпустил дрожащий вздох. Это была самая изощрённая мука, которую он когда-либо испытывал, находиться там с Кэтлин, прижавшейся к нему. Она дрожала, как новорожденный жеребёнок, который силится устоять на ногах. Он никогда не хотел ничего в своей жизни настолько сильно, насколько он хотел повернуть её к себе лицом и впиться в её рот долгими, пронизывающими поцелуями, пока она не растает под его натиском.
Слабо застонав, он потёр внутреннюю сторону одного из запястий, где всё ещё чувствовался отпечаток тепла, как если бы он был заклеймён её прикосновением.
Что его камердинер начал говорить о Кэтлин? Почему она отказалась спать в хозяйской спальне после смерти Тео? Воспоминание о её последней ссоре с мужем, должно быть, имело к этому отношение, но могло ли быть там нечто большее? Возможно, первая брачная ночь была ей неприятна. Молодых женщин из высшего общества обычно держали в неведении о таких вещах до замужества.
Девон, конечно, никогда не задумывался о мастерстве своего кузена в спальне, но даже Тео должен был бы знать, что к девственницам надо относиться с заботой и терпением, не так ли? Даже у Тео должно было бы быть достаточно знаний, чтобы успокоить и соблазнить нервную невесту и облегчить её страхи перед тем, как получить собственное удовольствие.
Мысль о них двоих вместе... Руки Тео на Кэтлин... Это вызвало незнакомое, отравляющее чувство. Чёрт, неужели это была ревность?
Он никогда не ревновал женщину.
Выругавшись себе под нос, Девон встал и запустил пальцы в свои влажные волосы. Размышления о прошлом не изменят тот факт, что Кэтлин сначала принадлежала Тео.
Но в конце она будет принадлежать Девону.
Собравшись с мыслями, он пошёл по Приорату Эверсби, исследуя изменения, которые произошли с момента его последнего визита. Работа в доме шла полным ходом, многие комнаты находились на разных стадиях ремонта и строительства. До сих пор ремонтные работы на территории поместья стоили небольшое состояние, и потребуется в десять раз больше прежде, чем всё будет доделано до конца.