Бессердечный повеса
Шрифт:
Но она смотрела на него, будто заворожённая, её дыхание было прерывистым. Она начала сжимать и разжимать руки на его плечах, как кошка, разминающая свои лапки. Опустив голову, он прикоснулся губами к её виску, где слабо просвечивалось сплетение голубых вен. Он чувствовал её замешательство, силу её невольного влечения к нему.
Смутно осознавая, что последние остатки его самообладания сгорали, он заставил себя выпрямиться и убрать руки со стола. Он начал отодвигаться, но Кэтлин оставалась на месте, по-прежнему цепляясь за его руки, её взгляд был рассеянным. Боже... это было именно
Каждый удар сердца притягивал его всё ближе к ней.
Его рука легла на её лицо, приподнимая вверх, в то время как другой он обнял её.
Ресницы Кэтлин опустились, ложась тёмными полумесяцами на её розовую кожу. Замешательство отпечаталось лёгкими, напряжёнными морщинками между её бровями, и он поцеловал слабые метки прежде, чем поцеловать её в губы.
Он ожидал, что она будет протестовать, оттолкнёт его, но вместо этого она уступила, издав слабый звук удовольствия, горячая дрожь пробежала по его спине. Обе его руки опустились на её лицо, осторожно придерживая за подбородок, пока он уговаривал её губы раскрыться. Он начал исследовать её, упиваясь ощущениями и сладостью её невинного, отзывчивого рта, но её язык мгновенно отступил при первом прикосновении его языка.
Сгорая от желания и нежного удовольствия, рот Девона скользнул к её уху.
– Нет, – прошептал он, – позволь мне попробовать тебя на вкус... позволь мне почувствовать, какая ты нежная внутри...
Он снова поцеловал её медленно и беспощадно нежно, пока её рот не прильнул к его губам, и он почувствовал ответное прикосновение её языка. Её руки осторожно передвинулись к его груди, откинув голову назад, она беспомощно сдалась. Удовольствие было невообразимым, таким же незнакомым для него, как должно быть и для неё. Мучительная потребность наполнила его, он обхватил её руками, лаская и стараясь прижать её ещё ближе. Он мог чувствовать движения её тела под шелестящим платьем, упругую, сладкую плоть, облачённую во все эти плотные накрахмаленные слои одежды, кружев и каркасных косточек. Он хотел сорвать с неё всё. Он хотел, чтобы она была уязвимой и выставленной перед ним напоказ, а её сокрытая кожа обнажилась под его ртом.
Но как только он взял её лицо обеими руками так, что его большие пальцы могли ласкать её щеки, он почувствовал влагу.
Слеза.
Девон замер. Подняв голову, он уставился на Кэтлин, их тяжёлое дыхание смешалось. Её глаза были мокрые и растерянные. Она подняла пальцы к губам, неуверенно касаясь их, как будто они горели.
Он молча обругал себя, зная, что слишком сильно на неё давил, слишком рано.
Каким-то образом ему удалось отпустить её и отойти, установив достаточную дистанцию между ними.
– Кэтлин, – начал он хрипло. – Я не должен был…
Она убежала прежде, чем он смог сказать что-то ещё.
На следующее утро Девон взял семейный экипаж, чтобы встретить поезд Уэста. Торговый городок Алтон был разделён на две части длинной главной улицей, вдоль которой тянулись процветающие магазины, кварталы красивых домов, бомбазиновая фабрика, и бумажный завод. К сожалению, сероводородное зловоние от бумажного завода заявляло о себе задолго до того, как здание появилось в поле зрения.
Лакей прижался ближе к зданию вокзала, укрываясь от пронизывающего
Он играл в долгую игру, и он не мог позволить себе забыть об этом.
Чёртов траур.
Он был вынужден сбавить темп, так как на платформе начали толпиться люди с билетами в руках и те, кто встречал прибывающих пассажиров. Вскоре их разговор и смех были заглушены приближающимся локомотивом, громыхающим, шипящим зверем, который нёсся вперёд с нетерпеливым лязгом и пыхтением.
После того, как поезд остановился с металлическим скрежетом, грузчики начали выносить сундуки и чемоданы из него, в то время как прибывающие и отбывающие пассажиры перемешивались в бурлящей толпе. Люди сталкивались, передвигаясь в разных направлениях. Вещи ронялись и поспешно подбирались, путешественники разделялись и искали друг друга, имена выкрикивались в какофонии. Девон протискивался сквозь толпу, ища своего брата. Так и не обнаружив его, Девон оглянулся на лакея, чтобы поинтересоваться, не заметил ли тот Уэста. Слуга сделал жест рукой и что-то прокричал, но его голос растворился в общем в шуме.
Направляясь к лакею, Девон увидел, что он разговаривает с незнакомцем в мешковатой одежде, на вид хорошего качества, но плохо сидящие, как обноски с чужого плеча, которые мог носить клерк или торговец. Мужчина был молод, строен, с густыми тёмными волосами, которые нуждались в стрижке. Он был поразительно похож на Уэста во времена его учёбы в Оксфорде, особенно, когда он улыбнулся, наклонив подбородок вниз, как будто размышляя о какой-то тайной шутке. В сущности...
Чёрт возьми. Это был его брат. Это был Уэст.
– Девон, – воскликнул Уэст, удивлённо рассмеявшись и протягивая руку для сердечного рукопожатия. – Почему ты не в Лондоне?
Девон медленно собирался с мыслями. Уэст выглядел моложе, здоровее, с ясными глазами, таким, каким он никогда не надеялся увидеть его снова.
– Кэтлин послала за мной, – сказал он, наконец.
– Правда? Зачем?
– Я объясню позже. Что с тобой случилось? Я тебя не узнаю.
– Ничего не случилось. Что ты… А, да, я немного потерял в весе. Не бери в голову, я только что договорился купить молотилку, – лицо Уэста светилось от удовольствия. Сначала Девону показалось, что это был сарказм.
«Мой брат, – подумал он. – В восторге от сельскохозяйственной техники».
Пока они двигались к карете, Уэст описал свой визит в Уилтшир и оживлённо рассказал о том, что он узнал от земледельца, который практикует современные методики на своей ферме. При сочетании глубокого дренажа и силы пара, мужчина удвоил урожай на своей земле, используя менее чем половину рабочей силы. Кроме того, земледелец хотел приобрести новейшую технику и был готов продать своё оборудование по низкой цене.
– Это потребует некоторых инвестиций, – признал Уэст, – но отдача будет значительной. У меня есть расчёты для тебя...