Бессердечный ублюдок
Шрифт:
Как только я оказалась рядом с ней, мы направились по едва освещенному переулку.
— Ты уверена в этом? — не удержалась я от вопроса, оглядывая заваленную мусором аллею.
— Это безопасно. Не волнуйся. Преступлений здесь не бывает, — она фыркнула, как будто знала, почему. Я, конечно, знала ответ на вопрос, почему никто не связывается с этим местом. Мафия.
Даже преступники знали, когда не стоит связываться с большими мальчиками.
Мы успели пройти всего несколько шагов, прежде чем она остановилась перед металлической
Дверь открыл крупный парень с не очень длинной шеей и неровным шрамом на лице сбоку. Я нерешительно посмотрела на него: выражение его лица было замкнутым и немного опасным.
Я быстро перевела взгляд вперед и последовала за Лаурой внутрь. Когда мы вошли в прихожую, дверь закрылась за нами с громким стуком, настолько громким, что я слегка подпрыгнула. Я винила свои расшатанные нервы в том, что сейчас нахожусь в незнакомой обстановке, но правда была ближе к тому, что вся эта ситуация мне просто не нравилась.
И, вероятно, потому, что я понимала — человек или люди, владеющие этим местом, не были хорошими людьми. А от таких я стараюсь держаться подальше.
— Не беспокойся о Борисе, — сказала Лаура и оглянулась через плечо. — Швейцар. — Она наклонила подбородок к крепкому парню со шрамом на лице. — Он безобидный. По крайней мере, я так думаю. Он редко говорит и просто болтается на заднем плане. Или так было всегда, когда я работала.
Я оглянулась через плечо на Бориса — огромную, громоздкую тень позади нас. Я быстро пошла вперед, не сомневаясь, что этот человек — самое далекое от «неопасного».
Прихожая и коридор вели в более просторную комнату, где горстка девушек просматривала стеллажи с одеждой.
Лаура остановилась и повернулась ко мне лицом так неожиданно, что я попятилась назад.
— Что? — Я оглянулась, думая, что совершила какой-то промах и не заметила. Она не сразу заговорила и начала кусать губу. — Лаура, просто скажи это.
— Итак, ты получила работу официантки, но владелец бара хочет встретиться с тобой, чтобы решить, в какую комнату тебя поселить на ночь.
Я нахмурила брови.
— В какую комнату меня поселить на ночь?
— Да. — Она продолжала кусать губу. — Вот как это работает. В этом баре есть несколько залов, как бы ярусов, на которых располагается публика. Чем выше ярус, тем важнее клиентура.
Я медленно кивнула.
— Ясно. Значит, если ты не соответствуешь физическим стандартам владельца, тебе не повезло, и ты получаешь нижний уровень?
По крайней мере, у нее хватило приличия покраснеть, когда она кивнула.
— Я знаю, как это выглядит, но, несмотря ни на что, официантки все равно приносят домой хорошие деньги, даже на самом низком уровне.
— Значит, мы можем даже не работать в одном зале?
Она покачала головой и извинилась. Не то чтобы это имело значение,
Это показалось немного странным, но я не собиралась жаловаться на то, как устроен бизнес. Из-за этого у меня возникло ощущение, что, если мне предоставили комнату попроще, владельцу явно не понравилось, как я выгляжу. Я сказала себе, что в конечном счете это не имеет значения.
Деньги есть деньги, и я в них отчаянно нуждалась.
Лаура ободряюще улыбнулась мне, затем оглядела меня с ног до головы.
— Давай сначала переоденемся и сделаем тебе прическу и макияж.
Прическу и макияж?
Прежде чем я успела пожаловаться на то, что мне нужно принарядиться, чтобы подавать напитки, я сказала себе, что если приукрашусь, то мне это поможет с чаевыми.
Не то чтобы мне это нравилось, но таков был факт, и я использовала его в своих интересах.
Я просто выполняла все действия, стоя там и позволяя Лауре выбирать для меня платье. Оно было белым и облегающим, прикрывающим важные части тела, но при этом достаточно откровенным, чтобы не оставалось никаких сомнений.
— Серьезно? — спросила я, когда она протянула его мне. — И белое?
Она пожала плечами, но улыбнулась.
— Поверь мне, все это белое, молодое и невинное поможет с чаевыми. Мы говорим о старых богачах.
Я уже жалела об этом.
Через десять минут я была одета, волосы уложены в мягкую прическу, небольшие прядки обрамляют лицо, нанесен легкий слой макияжа. Я смотрела на себя в зеркало, и хотя я узнала женщину, которая смотрела в ответ, она также казалась мне незнакомкой. Я была не такой, как все. Это для конечной цели. Накопить денег и убраться отсюда.
Я выдохнула, и мне протянули пару шпилек, которые я нехотя взяла и надела. Я посмотрела на свои ноги, молясь, чтобы могла не только ходить, но и одновременно нести напитки.
— Великолепно, — сказала Лаура, и я взглянула на ее отражение в зеркале. — Готова?
Я повернулась, чтобы посмотреть на нее. Она тоже была прекрасна: платье кроваво-красного цвета доходило до середины бедра и имело разрез по бокам. В отличие от меня, у нее была большая грудь, и платье подчеркивало ее достоинства.
Мы вышли из примерочной и прошли по короткому коридору, пока не остановились перед закрытой дверью. Я не заметила, как Борис последовал за нами, неловкой тенью прямо за мной. После трех сильных стуков глубокий голос позвал на иностранном языке с другой стороны двери.
Борис переместился перед Лаурой и открыл дверь, после чего отступил в сторону и пропустил нас внутрь. Лаура вошла первой, я — следом, внезапно почувствовав себя ужасно голой, что не имело никакого отношения к тому, что на мне было надето. Комната не была слишком большой, но оформлена явно изысканно. Черная кожа, гладкие темные породы дерева и очень явный декор на русскую тему.