Бессердечный
Шрифт:
Да и черт с ним, с сердцем, даже если бы и разбилась.
Мне было не до него.
Я обежал весь дом, но не отыскал и следа Елизаветы-Марии; девушка словно сквозь землю провалилась. Проверил сад – там ее тоже не оказалось. Тогда постоял немного над могилами отца и матери, пообещал себе когда-нибудь вернуться и забрался в броневик.
Пора было убираться отсюда.
4
Шторм накатывал на город, молнии били в железную башню на вершине Кальварии ежеминутно; яркие всполохи слепили глаза, гром заставлял
Я не оглянулся ни разу. Просто съехал с холма и погнал броневик мокрыми и неприглядными улицами на Леонардо-да-Винчи-плац. Впрочем, погнал – это громко сказано. Дождь заливал ветровое стекло, и даже с откинутым бронелистом приходилось чуть ли не высовывать голову из кабины, чтобы хоть как-то разбирать дорогу.
По пути остановился на набережной одного из тянувшихся к Ярдену каналов и скинул в воду промороженные насквозь тела, поэтому у Александра Дьяка, когда он помогал мне выгрузить из кузова чемодан с передатчиком, никаких неудобных вопросов не возникло. Изобретатель лишь покачал головой при виде многочисленных ящиков с оружием.
– Надеюсь, Леопольд Борисович, – спросил он уже в доме, – вы не связаны с анархистами? – и сразу замахал руками. – Не обращайте внимания, прошу вас, на мой стариковский юмор! Вам, верно, надо привести себя в порядок. На вас лица нет!
Я решительно отставил на верстак всунутую в руку рюмку с коньяком и посмотрелся в зеркало. На бледном лице выделялся припухший нос, воротник куртки пятнала засохшая кровь.
Когда это меня приложило?
Умывшись, я попросил у изобретателя полотенце, вытер мокрую от дождя голову и уселся за письменный стол с обрывком фотографии и потрепанным томиком «Приключений Алисы в Стране чудес». Начал расшифровывать инструкцию для истребования депозита, попутно отхлебывая горячий крепкий чай вприкуску с сахаром, и Александр Дьяк наконец получил возможность заглянуть в чемодан. Он осмотрел передатчик и с жадным интересом спросил:
– Сработало?!
– В полной мере, – подтвердил я.
– И как?
Я пожал плечами:
– Ровно так же, как и в случае с полтергейстом. Вы гений, Александр.
– Вы мне льстите, Леопольд Борисович.
– Гений! – повторил я. – Но что именно приключилось с электрической батареей, точно не скажу. Перегорела.
– Разберусь, – успокоил меня изобретатель.
Тем временем шифр подошел к концу, я прочитал текст несколько раз, крепко-накрепко запоминая не особо сложную инструкцию, чиркнул зажигалкой и спалил и листок, и обрывок фотографии. Рисковать на ровном месте не собирался.
– Какие у вас планы на ближайшие дни, Леопольд Борисович? – спросил Дьяк, проверяя составные части оборудования. – Мне хотелось бы продолжить наше сотрудничество, но надо заказать кое-какие детали. Перегорела не только батарея.
– Непременно продолжим, – пообещал я, – но сначала мне придется съездить в Цюрих. Не возражаете, если я оставлю броневик на заднем дворе?
– Надолго?
– Как получится, – пожал я плечами, не зная, стоит ли возвращаться вовсе.
Александр Дьяк кивнул, вытер ветошью руки и уселся за стол.
– Тогда я вас еще немного помучаю, Леопольд Борисович, – улыбнулся он, раскрывая амбарную книгу. – Для науки важна каждая деталь!
С четверть часа я расписывал изобретателю подробности случившегося, потом перетащил в кузов броневика заряды для ручной мортиры, снаряженные белым фосфором, – куда они мне теперь? – распрощался со стариком и вышел на улицу.
Немедленно налетел ветер, хлестнул холодным дождем, забрался за ворот куртки, попытался сорвать с головы котелок. Я ссутулился и, опираясь на трость, поспешил к ближайшей ветке паровика. Помимо шторма, из-за которого было прервано всякое сообщение с континентом, незамедлительному отъезду в Швейцарию препятствовало еще и банальное отсутствие денег.
Наличности худо-бедно хватало на оплату парома, но я вовсе не собирался побираться всю дорогу до Цюриха. И с этим мог помочь поверенный.
На мое счастье, из-за дождя движение паровиков не отменили, и большую часть пути удалось проделать в тепле и сухости. И это было просто замечательно: ливень на улице заметно усилился, канализация не справлялась, по дорогам текли бурные ручьи, а молнии сверкали с яростью артиллерийских канонад.
Меж высотных зданий ветер мчался с невероятной силой, едва не сбивая с ног и заставляя пригибаться. Когда поднялся в комнатушку поверенного, вода с меня текла ручьем.
– Виконт? – опешил при моем появлении законник. – Что-то случилось?
– Ужасная погода, – пробормотал я, доставая из несессера согласие покойного графа на мое вступление в права наследования. – Вот, примите все необходимые меры.
Поверенный быстро просмотрел бумаги и поднял на меня круглые от удивления глаза:
– Виконт, как вам это удалось?
– Помог иск, – просто улыбнулся я.
– Я все сделаю, виконт, – пообещал законник и замялся, – но можно не сегодня? Я до сих пор в конторе потому лишь, что боюсь не добраться до дома! Нужных людей сейчас на работе уже не застать!
– Хорошо, – кивнул я. – Тогда завтра. Я свяжусь с вами. Скорее всего, пришлю телеграмму, куда следует перевести первое поступление.
– Все сделаю, виконт! – повторил поверенный.
Я попрощался с ним и вышел в коридор, намереваясь переждать непогоду на Центральном вокзале и при первом же улучшении ситуации отправиться оттуда в порт. О деньгах теперь беспокоиться не приходилось, отчислений из семейного фонда будет вполне достаточно для грядущей поездки в Цюрих. А там все наладится само собой.
Все наладится!
Я так размечтался, что в вестибюле обратил внимание на шагнувшего навстречу человека, лишь когда тот произнес:
– Виконт Крус! А я вас везде разыскиваю!
Вмиг очнувшись, я сунул руку в карман и с опаской уставился на знакомого детектива-сержанта, рыжеусого и желтоглазого.
– С какой целью? – спросил у него.
– Главный инспектор желает вас видеть, – ответил полицейский, стряхивая с фуражки капли дождя. – С какой целю – мне не сообщили.
– Он же собирался домой?