Бессердечный
Шрифт:
Эриел взяла Филиппа за руку и повела его через холл в Красную комнату, к софе перед камином. Принесли чай, и Эриел принялась разливать его, вознося мысленно благодарственную молитву Господу за то, что ее обучили хорошим манерам, позволяющим ей теперь так легко войти в мир Филиппа. Он отхлебнул маленький глоточек чаю из чашки с золотым ободком по краю, которую она передала ему, в то время как взгляд его глаз, голубых, как дельфтский фарфор, медленно скользил по ее лицу.
– Не могу выразить словами, какое наслаждение мне доставили эти несколько дней, которые мы провели вместе.
Эриел поставила свою чашку с блюдцем на стол.
– Мне тоже это было приятно.
Какое удовольствие, когда за тобой ухаживает красивый молодой человек, графский сын, уж никак не меньше, и ты впервые в жизни пробуешь на нем свои женские чары! Вначале она испытывала в его обществе смущение. Ведь Филипп принадлежал к аристократии и на социальной лестнице стоял намного выше ее, но его учтивость и обаяние очень быстро успокоили ее.
– Вы замечательный, Филипп. Если бы не вы, мои дни в этом мрачном доме были бы печальны.
Он улыбнулся:
– Напротив, это мне повезло. Ваше умение вести приятную беседу отрадно. «Вы мне милы смиренным видом и учтивой речью».
Эриел почувствовала, что краснеет. Он постоянно цитировал стихи. Это было так романтично, изысканно и свидетельствовало о его образованности и светскости.
– Шекспир? – Она знала, как он любит барда, но на этот раз полной уверенности у нее не было.
Он кивнул:
– Да, «Ричард II».
Эриел отпила несколько глотков чаю и поставила чашку.
– Мне хотелось бы когда-нибудь увидеть это на сцене.
– В таком случае я обязательно свожу вас в театр. – Он потянулся к ней и завладел обеими ее руками. – Моя дорогая Эриел, вы должны догадываться о моих чувствах к вам.
Она опустила глаза на его руки, все еще сжимавшие ее пальчики. Это были бледные нежные руки, руки истинного джентльмена. Сердце ее отчаянно забилось. Конечно, было еще слишком рано говорить о браке.
– Я… я, право, не знаю, что сказать.
Филипп бросил взгляд на дверь, которая была закрыта, но Эриел не осознала этого. Он заключил ее в объятия.
– Мы не так давно знаем друг друга, но случается, что люди внезапно проникаются друг к другу взаимным чувством. Я должен вас поцеловать, моя дорогая Эриел. С первой минуты, как я увидел вас, я не мог думать ни о чем другом. Вы просто сводите меня с ума.
Внезапно Эриел ощутила неловкость. Как и сказал Филипп, они были знакомы совсем недавно, не дольше недели.
– Право, Филипп, я не думаю…
Он прервал ее речь поцелуем. Прежде ее никто никогда не целовал, но она часто мечтала об этом. Хотя ощущение и было приятным, в этом поцелуе не было той страсти, того огня, которые она представляла в мечтах. Но она испытала нечто вроде шока, когда почувствовала, как рука Филиппа скользнула за ее корсаж, а язык его проник в ее полураскрытые губы. Почему он так ведет себя с ней? Неужели он причисляет ее к женщинам, позволяющим малознакомому мужчине такие интимные ласки? Она сделала попытку высвободиться из его объятий, упираясь руками в его грудь. В этот момент Филипп вскочил на ноги так стремительно, что чуть не столкнул ее с дивана. Он тяжело дышал. Руки его были сжаты в кулаки.
– Гревилл… – Это было все, что он произнес.
Она не слышала, как распахнулась дверь. Теперь же, пытаясь понять, что произошло, она разглядывала человека, стоявшего посреди гостиной. Он был на несколько дюймов выше Филиппа. У него была смуглая кожа и черные как смоль волосы. Губы его были плотно сжаты, лицо столь сурово, будто высечено из камня. Глаза цвета олова смотрели на нее, и у нее возникло ощущение, что его взгляд пронзает ее, как кинжал.
– Кто… кто вы? – спросила она, теряясь под его пристальным ледяным взглядом и чувствуя, что лишается дара речи.
– Полагаю, что ваш приятель… отлично знает, кто я.
Филипп смущенно смотрел на нее голубыми глазами:
– Мне казалось, вы назвали Гревилла своим кузеном.
– Я сказала, но он не…
Высокий мужчина подчеркнуто вежливо и официально поклонился ей:
– Джастин Росс, пятый граф Гревилл, к вашим услугам, мадам. – Едва сдерживаемая ярость чувствовалась в каждом отчеканенном им слове. Когда он обратил свои сверкающие яростью глаза к Филиппу, она была готова поклясться, что тот вздрогнул и отшатнулся. – Мисс Саммерс и мне надо обсудить кое-какие деловые вопросы, – сказал граф сухо. – Думаю, мистер Марлин, вам лучше удалиться.
Филипп без единого слова поднялся с дивана. Его бледные руки все еще были сжаты в кулаки. Казалось, в комнате повеяло холодом, пока двое мужчин мерили друг друга неприязненными взглядами. Филипп сжал зубы, повернулся и направился к двери.
– Филипп… подождите!
Но он продолжал идти к выходу и, не оборачиваясь, спустился в холл. Она слышала его шаги, их звук все слабел, пока не умолк совсем.
Эриел посмотрела на человека, стоявшего у двери:
– Я не понимаю… не понимаю, что происходит.
– Случилось то, моя дорогая, что мой отец, четвертый граф Гревилл, был так любезен, что соблаговолил скончаться пару лет назад, оставив мне свой титул.
Эриел нервно облизала губы.
– Граф… граф скончался? – Ей было трудно осознать это. Ей казалось, что и в ее голове, и вокруг нее все кружится.
– Бывший граф скончался. Я – Джастин Росс, пятый нынешний лорд Гревилл, человек, оплачивающий ваши наряды, комнату, стол и образование. И вы, полагаю, представляете, что все это стоит недешево.
– Да-да, я не сомневаюсь в этом. Это как раз то, о чем я хотела поговорить с покойным графом, то есть теперь с вами…
Господи! Значит, граф умер. Она по-настоящему никогда не знала его, не видела более четырех лет, но была уверена, что это он оплачивает ее образование и несет остальные расходы.
– Насколько я понимаю, вы уже прежде говорили об этом с покойным графом и четыре года назад заключили определенного рода соглашение.
Она глотнула, собираясь с силами.
– Да, тогда мы заключили некое соглашение.