Бесштановый переворот
Шрифт:
— И не стыдно? — Поинтересовался назойливый торговец.
Он явно еще не пришел в себя. Вопросы какие-то дурацкие, неуместные. Наверное, он насчет стыда спросил потому, что я даже не пытался прикрыться. Привык. Надоело. И вообще, во мне проснулись древние корни. Вернее, древнейшие. Какие? Любые. Хоть по божественной теории происхождения человека, хоть по обезьянской, изначальный Homo Sapiens был гол. Это потом уже придумали одежду.
— Это тебе должно быть стыдно. Ишь, докатился, бабьими трусами торгуешь.
Как известно, лучший способ защиты — нападение. Сработало. Парень промямлил:
— Да, я…, это не я. Девушка моя торгует.
Наш диалог длился считанные секунды.
Одним словом, кругом царило всеобщее замешательство. Самое время попытаться поиграть в акробата. Но тут в голову пришли сразу две мысли, разноплановые, касающиеся разных миров, но обе подсказывали, что самое разумное — пока не предпринимать никаких попыток и на некоторое время задержаться на месте.
Во-первых, если палатка окажется такой же хлипкой на деле, как и выглядит, и сборный алюминиевый каркас, не выдержав моего веса, завалится, то это должно произойти как можно позже. Тюлюлюлистам надо дать время убедиться в моем отсутствии и в прочности потайной двери. Возможно тогда они переберутся обратно за стену, отделяющую общий зал от запретной зоны. Ну, а, во-вторых, я подумал, что если меня тут запомнят, а еще лучше сфотографируют, и эта информация каким-либо образом дойдет до Денисовки (об этом можно и самому позаботиться: наверняка местная пресса не оставит без внимания сей прецедент). Останется лишь озадачить Серегу, чтобы он под каким-нибудь благовидным предлогом раздобыл газетенку и предоставил ее и следственным органам, и возмущенной общественности. На первый взгляд, дурацкая идея самому себя топить еще больше. Но это лишь на первый взгляд. Любой, умеющий хоть граммульку соображать, должен понять, что не мог я вот так вот, за полтысячи верст в райцентре соседей голым на прилавке. Значит и все остальные случаи ко мне не имеют никакого отношения. Пусть находят другие объяснения. Например, полтергейст, аномальные атмосферные явления, массовый гипноз, или опять же пресловутые инопланетяне. Да что угодно.
Оставалось лишь сделать мое посещение более запоминающимся. Чтобы уж точно попасть в местные СМИ. Мало ли, вдруг, у них тут каждый день голые мужики по базару шастают. Была потребна речь.
— Дамы и господа! Попрошу минуточку вашего внимания! — Это я, конечно, зря, насчет внимания, и без того все лупились исключительно на меня. — Доколь, спрашивается, будет продолжаться беспредел? Хватит! Пора самим браться и наводить порядок! А для этого надо всего — ничего. Если не самим вступить в нашу партию, то хотя бы голосовать за нее на выборах. Причем на всех уровнях. И тогда обязательно мы наведем порядок, и наступит долгожданное всеобщее благоденствие!
— И что за партия? — Голос мужской. Понятно, дамы мало политикой интересуются.
— Небось пенсионеров. — Объявился еще один умник. — А в таком виде, чтобы подчеркнуть насчет мизерных пенсий. Мол, не на что одеваться.
Вертелось у меня на языке несколько достойных дискредитации партий. Но в последний момент решил все-таки придумать свою, новую, во избежание возможных проблем в будущем еще и со стороны политических сил.
— ПНБМР. Партия Небеременных Мужиков России! Кто-то может подумать, что наименование отсекает прекрасную половину электората. Ан нет! Потому как даже беременную женщину никто не назовет беременным мужиком! — Глупая ахинея неслась как-то сама, без участия головы. — Таким образом мы охватываем все население! А я — генсек ПНБМР. Прошу любить и жаловать. Причем моя должность расшифровывается не как генеральный секретарь. Мы же — не хухры-мухры! Перед вами генералиссимусистический секретарь!
Я подбоченился поважней, и сделал в своей пламенной речи многозначительную паузу. Дабы народ проникся торжеством момента.
— Срамоту прикрой! — Заорал еще один мужчина, который, скорей всего, приперся на рынок с супругой, и теперь ему не нравилось, что его половина пялится на обнаженного парня.
Я-то думал, начнут поступать вопросы насчет предвыборной программы, или кто поинтересуется уставом партии. А тут опять, на первом плане моя бесштановость.
— Это с какой стороны посмотреть! — Я поспешил парировать. — Может, это не срамота, а, наоборот, — гордость! А у тебя — точно срамота! Если не согласен, залезай меряться! — И, оставаясь подбоченившимся, картинно чуть-чуть подвинулся, предоставляя место оппоненту.
Во, куда уже понесло. Надо завязывать. Тем более, по торговой улочке с обеих сторон к месту действия приближались блюстители порядка. Это в кино они дуют в свои свистки, или предупреждают правонарушителей воем сирен о своем приближении. Эти гады крались. Вернее, пытались красться. Толпа-то, благодаря мне, существенно уплотнилась и с трудом пропускала сквозь себя злобно матерящихся блюстителей. Но, тем не менее, они приближались. Справа трое в милицейской форме, слева — два камуфляжа. Даже интересно стало, кто первым к финишу придет: МВД или ЧОП?
Но удовлетворять свое любопытство я не собирался. Потому как призом в той гонке являлась моя скромная персона.
— А теперь, если четвертый ряд пригнется, то пятый и шестой увидят радугу!
Жив фольклор. Без каких-либо телодвижений с моей стороны, демонстрирующих готовность исполнить намерение, ближайшие к прилавку люди разом отхлынули. Помнили, что собирался герой бородатого анекдота сделать с первыми тремя рядами для получения эффекта радуги. Образовалась небольшая сутолока, заклинив наглухо блюстителей, которые уже находились в опасной близости.
Пора. Я ухватился обратным захватом за верхнюю перемычку палатки и резким движением подъема-переворота отправил тело на крышу торговой точки. О чудо! Каркас выдержал, хоть и слегка погнулся. Я оказался в своеобразном V-образном пологом желобе, образованном тентованными крышами стоящих «спина к спине» палаток.
Вроде бы можно было бы перемещаться. Но я решил еще дальше продвинуться в потребную сторону. Мало ли. Вдруг стены храма тюлюлюлистов офигенно толстые, и я вновь окажусь по эту сторону?
Я осторожно встал на ноги, сквозь материю нащупал металлический каркас и балансируя, словно канатоходец, шагнул вперед. Еще шаг. Третий. Увы. Нога попала на сочленение прогибающейся под моим весом конструкции. На весьма непрочное сочленение. Да и тент попался совсем хлипкий.
Треск материи, и я провалился. Не до конца. Ноги остановились на чем-то мягком. Скорей всего на товаре. Голова с руками еще оставались наверху. Не знаю отчего так истошно заорала торговка, то ли из-за того, что ее крыша внезапно рухнула, то ли из-за лицезрения моих прелестей, внезапно представших перед ее лицом (я задом почувствовал дуновение крика), то ли сработали сразу оба фактора. Под аккомпанемент набирающего силу визга, я нажал на камень…?