Бессилие власти. Путинская Россия
Шрифт:
Как было отмечено выше, Азиатский кризис (1997) показал ограниченность рецептов «Вашингтонского консенсуса», а также теоретико-методологическую базу глобальной макроэкономической политики. В ходе этого кризиса обанкротился МВФ – главный идеолог и проводник монетарной идеологии, ушел в отставку хитроумный Мишель Камдессю, исполнительный директор-распорядитель МВФ. Правда, незадолго до этого МВФ «перевел» в Россию очередной транш – 4,55 млрд долл., которые «пропали». Но понадобился глобальный кризис 2008–2010 гг., чтобы пришло окончательное признание того, что «Вашингтонский консенсус» – это тупиковый путь.
Ныне идут активные поиски новых стратегических идей в области регулирования, обсуждается новая роль государства, большее внимание уделяется в них необходимости устранения вопиющей несправедливости в распределении национального дохода.
Почему
Индивидуальное жилищное строительство в Америке занимает особо важное значение – и как сектор экономики, и как существенная часть всей социальной политики государства. На волне достаточно устойчивого развития на протяжении последних докризисных лет (впрочем, как и в предыдущие два десятилетия) правительство проводило целенаправленную экономическую политику в этой области, обеспечивая граждан страны сравнительно легким доступом к банковским кредитам через систему ипотечных банков. Такая политика – важнейшая составляющая всей социальной политики американского государства, направленная на обеспечение высокого уровня жизни населения страны. В какой-то мере эта политика служила компенсирующим фактором – аутсорсинг способствовал выводу из США в развивающиеся страны огромного числа рабочих мест реального сектора. Это больнее всего ударило по среднему классу Америки.
Что касается высказываний российских аналитиков относительно американской ипотеки, для которых бедность населения – привычное состояние, так же как и крайняя неэффективность социальной политики государства, – в них преобладали (в период кризиса) легковесные суждения относительно того, что это была «неправильная политика», якобы «социалистическая», которая «привела к кризису». По их мнению, «непродуманные действия» ипотечных банков Америки, связанные с обеспечением «легких денег», когда чуть ли не любой неимущий мог получить кредит с целью приобрести индивидуальный дом или квартиру, – это и «послужило причиной обвала». Это все – от незнания сути предмета.
На самом деле ипотечная политика США в своей основе, как я выше отмечал, являясь частью социальной политики государства, обеспечивает своих граждан доступным жильем и сравнительно комфортабельными условиями. И среди прочих задач имеет целью сокращение разрывов между богатыми и бедными стратами, делая доступным кредитные средства (на базе скромного процента) для любого работающего человека. Тем самым поддерживался средний класс, который под влиянием либертарианской политики, а также аутсорсинга стал «размываться» – не только в США, но и в Западной Европе (еще одно последствие глобализации).
Проблема осложнилась в силу того, что в этой области (системе ипотеки), в которой были сконцентрированы колоссальные финансовые ресурсы, раньше чем в других отраслях финансовой системы, со второй половины 2007 г., стали проявляться противоречия, накапливающиеся в течение целого ряда довольно быстрого экономического роста: избыток средств, «перетекающих» сюда из нефтяного сектора, «затухание» темпов роста с конца 2006 г., последствия чрезмерно рискованных операций топ-менеджеров и в целом деятельности спекулятивного капитала и т.д. Соответственно, произошло «вздутие» так называемых мыльных пузырей, в том числе громадный отрыв акционерного капитала от реальной стоимости активов различных компаний на фондовых рынках (самовозрастание фиктивного капитала, его трансформация в «мыльные пузыри» на фондовых биржах). Крупные банки встревожились – с конца 2007 г. начался процесс «вывода» ресурсов из этой сферы: это обеспокоило главных игроков на фондовых биржах, а затем и акционеров-инвесторов.
В таких ситуациях вступают в действие множество своего рода переплетающихся «мини-факторов»; в том числе все более участившиеся случаи нарушения бизнес-этики менеджерами в промышленной и банковской сфере. Это – не безобидные «эпизоды», поскольку они формируют мощные импульсы в поведенческих действиях основного массива агентов свободного рынка – клиентов, подрывая их доверие. Падение доверия людей к банковским институтам – это смертный приговор в условиях классического рынка. Это и стало происходить во всей системе американской ипотеки – недоверие к ипотечным агентствам. Отсюда – кризис платежей, проблема ликвидности и, соответственно, – банкротство действующих в сфере ипотеки банковских и иных инвестиционных институтов.
Финансовый
Резюме:
Кризис был вызван не каким-то внешним шоковым фактором (например, действиями ОПЕК, как отмечал Дж. Сорос), а порожден самой Системой. Он прежде всего возник в США, сердце финансового мира, откуда проистекает большая часть финансовых инноваций, – этим во многом объясняется его глобальный характер. Безнравственная, всепоглощающая жажда наживы, которая за последнюю четверть века в значительной части девальвировала основы управления (менеджмент) – и как теорию, и как искусство, превратила «банки в казино» (по образному выражению профессора лорда Р. Скидельского). Это произошло в силу того, что регулирующие органы и возглавляющие их политики стали жертвой либерально-монетарной гипотезы «об эффективном рынке»: якобы финансовые рынки в состоянии «автоматически» оптимально оценивать ситуации с активами и поэтому «не нуждаются» в государственном регулировании.
Это тот самый тезис, которых находился в основе программ МВФ «Вашингтонский консенсус», диктовавший «минимизацию государственного присутствия» в экономике и финансах. Алан Гринспен, возглавлявший ФРС на протяжении почти двух десятилетий, сообщил в своихпоказаниях в конгрессе США: «Поддерживаемая ФРС система валютного контроля имела шаткие основания. Весь ее интеллектуальный фундамент рухнул летом прошлого года (2008)». Таким образом, сама методологическая база экономической политики (монетарно-неолиберальная идеология) оказалась неверной и способствовала развертыванию глобального кризиса в его наиболее тяжелых и губительных формах. «Произошла маргинализация самой экономики как дисциплины,а также моральный крах системы, основанной на кредитной задолженности». (См.: Р. Скидельский. Мир перемен, 2009, № 1, с. 12.)
Основная причина этого – культ экономического роста, который и обеспечивал максимизацию богатства под контролем ограниченной социальной страты, а не способ достижения более высокого качества жизни общества. В результате в мышлении и политике правящих кругов и деловой элиты приоритетным стало «технократическое толкование экономической эффективности», когда единственным результатом рассматривалась жажда ненасытного приобретательства. Вот что отметил в связи с кризисом известный американский профессор Пол Самуэлсон (в интервью немецкому «Die Welt», 2009): «Сегодня видно, насколько ошибочна была идея М. Фридмена о том, что рыночная система может сама себя регулировать. Также видно, насколько глупа мысль Р. Рейгана о том, что проблема состоит не в регулировании, а в решении. Теперь все понимают, что, напротив, без регулирования не может быть решения. Вновь стала актуальной кейнсианская идея, что налоговая политика и дефицитное финансирование должны играть важную роль в регулировании рыночной экономики. Хотел бы, чтобы М. Фридмен был жив и мог бы вместе с нами наблюдать, как проповедуемый им экстремизм привел к фиаско его идеи». (См.: Мир перемен, 2009, № 1, с. 9.) Согласитесь, сказано замечательно, емко, содержательно и изящно! А Милтон Фридмен умер незадолго до описываемых событий, в 2006 г.