Бессильная
Шрифт:
Я горько усмехаюсь. — Ты прекрасно знаешь, что я могу позаботиться о себе...
— А ты прекрасно знаешь, что я могу позаботиться об этом сам.
— В тебя попал нож, помнишь?
— Профессиональный риск.
Мы смотрим друг на друга, лица близко. Я чувствую на нем запах пота, крови и грязи, а также сосновый аромат, все еще сохраняющийся на его коже. Я тяжело дышу, и через мгновение, наконец, делаю шаг в сторону от него.
— Сколько потерь? — медленно спрашиваю я.
Он отводит взгляд, вдыхает, а затем говорит: — Только
Я рассеянно киваю, принимая информацию. — Значит, кто-то сбежал?
Мышцы на его челюсти дрогнули. — К сожалению. — С этими словами он начинает отходить от меня, не сводя с меня глаз. — Увидимся завтра, Грей.
— До завтра, Азер.
Наконец он поворачивается и направляется через бальный зал, а я смотрю ему вслед.
Затем он окликает меня через плечо. — Сделай мне одолжение, дорогая?
— И какое же?
— Пообещай мне, что останешься в живых достаточно долго, чтобы ударить меня в спину?
Я громко смеюсь. — Это и было моей целью с самого начала, принц.
Глава 23
Кай
Я чуть не заглатываю полный рот сырой грязи. Мои глаза распахиваются, и я кашляю во влажную почву подо мной, которая намочила мою одежду и заставила ее неудобно липнуть к телу. Я переворачиваюсь на спину, хрустя мхом, ветками и камнями, и моргаю от солнечного света, пробивающегося сквозь высокие деревья.
Чума, где я?
Мелодия щебечущих птиц пробудила меня от тяжелого, глубокого сна.
Одурманенного сна.
Деревья заполонили яркое голубое небо над головой, большинство из них — высокие зловещие сосны, протягивающие пальцы листвы высоко к облакам, и я узнал бы их где угодно. Человеку становятся знакомы деревья, на которые он вынужден взбираться бесчисленное количество раз, чтобы преодолеть страх высоты.
Шепот.
Я в этом чертовом лесу.
Я встаю на ноги, чувствуя головокружение, истощение и одурманивание. Странное давление на правое предплечье заставляет меня посмотреть вниз и увидеть тонкую кожаную ленту, обхватывающую его, концы которой плотно соединены вместе. Если бы она была еще туже, то полностью перекрывала бы кровообращение, делая руку совершенно бесполезной.
Солнце палит на меня, а я медленно кручусь на месте, осматривая окрестности. Ничего и никого, только деревья, камни и неровная лесная земля подо мной, закрывающая меня листвой.
Какого черта я нахожусь в Шепоте?
Очевидно, я знал, что Испытания продолжаются. Об этом и о Сопротивлении мы только и говорили вчера вечером. В тронном зале я провел вечер и раннее утро вместе с Киттом, королем и его советниками.
Мое горло охрипло и саднит от долгих часов споров и обсуждений наилучшего образа действий в отношении этого Сопротивления, этой угрозы. И сейчас, как никогда раньше, мне и моим людям поручено найти этих участников Сопротивления и покончить с ними.
Я пытаюсь смахнуть комья грязи, все еще прилипшие к моей одежде, осматривая это знакомое, но пугающее место. Шепот — это не причудливый лес. На его огромной территории таятся смертоносные звери, а из-под земли прорастают еще более смертоносные растения. Я бы знал, ведь я провел здесь много ночей, тренируясь под руководством отца, отдававшего приказы, словно я был его солдатом, а не сыном.
Но почему я здесь сейчас?
Я ожидал, что, по крайней мере, смогу проснуться в своей постели, может быть, допросить несколько заключенных, прежде чем мне придется отправиться в Чашу для первого Испытания. Но уж точно не ожидал, что меня накачают наркотиками и потащат в лес.
По-другому.
Так сказала Тила. Еще ни одно Испытание не проходило вне Чаши, где не было бы зрителей, которые могли бы насмехаться и подбадривать нас.
Хрустнула ветка, и я крутанулся, опустившись в боевую позицию. Я смотрю на худого человека в нескольких десятках футов от меня, одетого в простую белую одежду, контрастирующую с его темной кожей. Он смотрит в ответ, его глаза остекленели и неподвижны.
Зрение.
Я чувствую его. Покалывание его силы под моей кожей. Я был слишком занят своими мыслями, чтобы почувствовать его способность, способность записывать и проецировать то, что он видит, не имея ничего, кроме своих собственных глаз. И именно это он сейчас и делает.
Меня всегда настораживало то, как они смотрят, не мигая, когда записывают то, что видят, но я привык к ним, поскольку десятки из них всегда присутствуют на Испытаниях. Они бегают вокруг Чаши, документируя события и участников, и при этом используют свои способности для проецирования увиденного на большие экраны, расположенные высоко над полом Ямы.
И похоже, что они делают то же самое для этой версии Испытания. Только он не проецирует то, что видит, а сохраняет изображения для последующего использования. Должно быть, их десятки, все они бегают по лесу, следят за участниками и документируют первое Испытание, чтобы потом воспроизвести его для зрителей, когда все закончится.
Я не делаю ни шагу в его сторону. Во время Испытаний запрещено взаимодействовать со Зрениями, прикасаться к ним каким-либо образом. Они просто глаза и уши для зрителей, которые не могут быть здесь и наблюдать сами.
Мужчина наконец-то моргает, его взгляд немного проясняется после того, как он, видимо, получил все нужные ему кадры. Он делает шаг в сторону, несомненно, собираясь собрать другие кадры или преследовать других участников. Но он останавливается на полушаге и медленно похлопывает длинными темными пальцами по карману брюк, задерживая на мне взгляд, после чего скрывается в лесу.