Бесславный
Шрифт:
Он усмехнулся от ее комментария.
— Ты еще хуже людей, Коди. Ну же, ты знаешь, что не все мы служим темным силам.
— Ага, но сейчас-то ты служишь…
Боль промелькнула в его темный глазах, но она не была уверена, что это ей не привиделось.
— Мы все совершаем ошибки, Коди. Иногда я думаю, что единственный смысл наших жалких жизней – научиться, как жизнь с последствиями того, что мы совершили.
Его тон был жестким.
— Мне жаль, Калеб.
— Чего?
— Того, что в твоих глазах появилась
Калеб не ответил на это. Но когда он достал часы из кармана, чтобы посмотреть на время, ее посетило странное чувство. Она увидела его, в древней битве, в броне демона.
Она изо всех сил попыталась уцепиться за изображение, но оно исчезло так же быстро, как и появилось. И это оставило для нее неразрешенные вопросы, но все же помогло кое-что определить о нем.
— Ты не просто демон. Ты демон-бог.
Калеб напрягся, но затем расслабился.
— Я не знаю, о чем ты.
— Нет, ты знаешь, — сказала она, ее голос стал высоким от горького изумления. – Вот что имел в виду Ашерон, когда говорил, что вы похожие содания.
Калеб нахмурился.
— Я не такой, как он. Мы слеплены из разного теста.
Может быть, но это напомнило ей о первоначальном вопросе.
— То что ты сказал об Адариане, не имеет смысла. Я думала, что он хочет защитить Ника.
— Так он мне сказал изначально.
— Так почему ты сейчас сомневаешься?
Калеб пожал плечами.
— Очевидной причины нет. И все же…Он придет за ним. Скоро. Но не могу сказать, в какое время или день. Но я ощущаю это словно кастрюлю, в которой вот вот закипит вода.
Хотя она не была рада этой новости, но она и не очень ее беспокоила.
— Мы остановим его, — они обязаны.
— Не, Коди, — сказал он сухо. – Не остановим. У тебя или меня нет такой возможности, противостоять ему. Я это точно знаю. Единственный раз в моей военной карьере, я грохнулся на свой зад, и был жестоко сражен первым из Малачай. Тем, что обладал лишь третью от силы нынешнего Малачай. Когда придет Адариан, Ник умрет. Ни ты, ни я не сможем никак его остановить.
Она в это вовсе не верила.
— Ник не может умереть. Мы это не при каких условиях не можем допустить. Я знаю, что ты видишь, чем я занимаюсь. Следующий Малачай…
— Освободит Нойра из его дыры, и дождь насилия обрушится на нас. Но нас ждет кое-что и похуже.
В этот момент на ее теле словно открылась язва, хотя это было невозможно с ее видом.
«Я не хочу это слушать,» — но у нее не было времени.
Предупрежден, значит вооружен.
— Что?
— Адариану не обязательно убивать Ника. Он может впитать его силу.
От ужаса у нее пересохло в горле. Когда подобные создания впитывают силы других, они забирают их все и совмещают их с уже имеющимися.
Если подобное случится…
Малачай не убьет их. Нет. Это было бы слишком милосердно. Он станет вымещать на них свою ненасытную жестокость.
И единственный, кто мог успешно противостоять Адариану был в искусственной коме.
«Мне следует наколоть тату на лоб: «Оставь надежду всяк это причитавший[18], ибо мы скоро крупно облажаемся»».
Глава 8
Ник ничего не видел. Словно сама тьма засосала его. Она была такой густой и душной, что было тяжело дышать.
Последнее, что он помнил – как Коди держала его за ногу, разговаривая с врачом скорой помощи.
«Я умер?»
Интересно, а где католики Малачай проводят вечность? Об этом было страшно и грустно думать. И на этот вопрос он не хотел знать ответа.
«Ладно, если я не умер, следующему павиану, ударившему меня доской, я засуну его в весьма чувствительное место», — На самом деле, Ник превратит его в человеческую или демоническую кашу.
Когда в темном воздухе запахло чем-то тухлым, Ник сморщился и прижал руку к носу, пытаясь заглушить это. Фу, да что это? Пахнет хуже, чем подгоревший яичный порошок, а он ошибочно полагал, что уже ничего не может быть хуже. Ну ладно, ничего кроме того запаха, который был в мужском туалете, когда он совершил ошибку и зашел туда после Стоуна.
О да, тогда пахло еще хуже. Он не знал, что обычно едят оборотни, но не важно что это, но оно основательно подгнило внутри. Не удивительно, что у Стоуна был вечный ПМС.
— Привет!
Он подпрыгнул, когда на расстоянии вытянутой руки неожиданно прозвучал голос.
— Простите?
— Я сказал «привет». Знаешь такое слово? Ты говоришь по-английски?
Не зная, что ожидать от незнакомого голоса, Ник отошел подальше.
— Не уверен, что на это ответить. Но я говорю по-английски… чаще всего, и я понимаю тебя и слово «привет».
— А, — облегченно сказал неизвестный голос, а затем добавил. – Я же говорю по-английски, да?
Ник нахмурился.
— Хм…да. Точно уверен.
— Хорошо. Иногда тяжело сказать определенно. Языки приходят и уходят. Иногда я знаю их, иногда…
— Кто ты? – спросил Ник, перебивая. – Где мы?— На что ответить? – спросил голос раздраженно. – Кто или где? Можешь еще впихнуть сюда «что» для полного набора. Ах, я еще забыл «как» и «почему». Ну вроде все. По крайней мере я так думаю.
Голос остановился, а затем начал перечислять.
— Кто, что, где, как, когда, почему. Да, это все, — сказал он гордо, затем его тон стал капризным. – Хотя на их все вопросы я не знаю ответов. Как можно сказать, как ты сюда попал, если не знаешь где ты? Тяжеловато, да? То есть, если ты куда-то попадаешь, разве ты не должен знать как это случилось и по чьей вине, ты должен знать где это где, потому что сам здесь оказался. Верно?