Бессмертны, как боги
Шрифт:
– Так я ж в другом смысле, зачем она постоянно грязь разводит? Взялась убирать так пусть и убирает нормально, лень лишний раз тряпку намочить. Я не виноват, что она намёков не понимает.
– Что ж Разумовский, мы с вами обойдёмся без намёков, – голос начальника построжел.
Сердце Алексея ёкнуло, к горлу подкатил комок, и где-то в дебрях мысленных просторов вновь замаячил вожделенный пляж.
– Буду говорить откровенно, – начальник шевельнул усами, – вы, наверное, уже слышали, что у нас будет сокращение?
Алексей поднял глаза, их взгляды встретились, и он всё понял.
– Мы тут посовещались и решили вашу должность убрать… мда… вот так вот, Алексей Павлович.
– А-а… и где я теперь буду работать, то есть кем числиться?
– Ну, где вы будете работать, не знаю, у нас сейчас вакансий нет, – начальник принялся сосредоточенно сортировать разбросанные по столу бумаги. – Уж извините, Алексей Павлович, кризис.
Алексей почувствовал, как куда-то проваливается, голова кружится, воздуха не хватает. Ему пришлось напрячь всю волю, чтобы не выдать волнения.
– Вы прям мысли читаете, – Алексей улыбнулся одними губами, – я только что думал, не махнуть ли на юг?
– Вот и прекрасно, значит, теперь и думать нечего, пишите заявление, – начальник оживился. – Вы не подумайте, Алексей Павлович, оформим, как полагается, три оклада выплатим, и я, лично, отменную рекомендацию напишу. С такой рекомендацией вы хоть на Юге, хоть на Севере, везде работу найдёте, даже не сомневайтесь.
– Спасибо, – Алексей поднялся.
Начальник тоже встал и протянул руку. Рукопожатие вышло по-мужски крепким.
Остаток дня как-то скомкался, смазался, Алексей ни как не мог отделаться от навязчивых мыслей.
«Что же получается? Уборщица, которая больше марает, чем убирает, нужна, а он, ведущий специалист, столько раз спасавший производство, не нужен! Я ничего не понимаю в этом зоопарке…»
Сильнее всего Алексей страдал от того, что его вот так просто могли сократить, он всегда полагал, что нужный и ценный работник и вдруг оказалось, что Алексей Павлович Разумовский полный ноль.
От этой мысли хотелось выть, но Алексей лишь чаще улыбался и шутил больше обычного.
После работы, ноги сами собой привели к бару «У друзей», где, конечно, друзей ни каких нет, но зато можно, не закусывая, выпить водки.
Из бара Алексей вышел повеселевший.
«Ничего, всё наладится, подумаешь производство, да мало ли таких производств по России?! А может и правда, махнуть на юг?.. Интересно, как Алёнка относится к морю?»
Вспомнив жену, Алексей ещё больше приободрился. Сейчас придёт, пожалуется, Алёнка утешит. Они просидят полночи и что-нибудь придумают.
Улыбнулся и прибавил шагу.
Жена открыла не сразу, Алексей отметил, что на ней застиранный жёлтый халат и торжественная серьёзность лица, хотел поцеловать в щёку, но Алёнка увернулась и поспешила в кухню.
– Ты сегодня поздно, отрабатывал опоздание? Ужинать будешь? У меня всё готово.
Кухонный стол выглядел по-праздничному: дымящаяся котлета с пюре, какой-то салат, холодная закуска и пузатая короткогорлая бутылка коньяка. Алёнка суетилась возле стола, раскладывала столовые приборы и с места на место переставляла рюмки.
– Ого, да у нас никак праздник?!
– Садись, – Алёнка опустилась на табурет и, потупившись, принялась теребить скатерть.
– Эх… – Алексей присел, откупорил бутылку и, взяв рюмку, щедро плеснул коньяку.
– Послушай, Лёша, нам нужно поговорить, – Алёнка смотрела под ноги и продолжала теребить скатерть.
– Конечно, я всегда готов поговорить, особенно за таким столом, – Алексей залпом осушил рюмку.
– Давай разойдёмся, – Алёнка взглянула робко, словно сама испугалась своих слов.
Горьковатый привкус коньяка смешался с холодным ужасом одиночества, хрупкие надежды на утешение и понимание рассыпались.
Алексей потянулся к бутылке, наполнил рюмку до краёв, резко выдохнул и одним глотком выпил содержимое.
– Ну, раз хочешь, давай, – он принялся с аппетитом поедать котлету.
Алёнка несколько минут наблюдала за ним, потом вскочила и, не говоря ни слова, вышла из кухни.
Оставшись один, Алексей отодвинул тарелку и ещё налил коньяку.
«Какой странный день. Можно сказать – день истины! Всегда думал, что меня ценят на работе, и боготворит жена, оказывается, я заблуждался…»
Он глотнул коньяка, но горький вяжущий вкус вызвал отвращение, Алексей поморщился.
Траурной вереницей потянулись мрачные мысли…
– Спать идёшь? – грубоватый голос жены вспугнул тяжёлые думы и они, словно вороны, принялись кружить над израненной душой.
Алексей поднял голову, в кухне сумрачно, за окном темно, а жена уже смыла дневной макияж.
– Нет, пойду, пожалуй, – Алексей поднялся.
– Куда собрался? – Алёнка упёрла руки в бока.
– На Юг, к морю.
– Как хочешь, – Алёнка развернулась и ушла в спальню…
Ночной воздух щедро пропитался летними ароматами, но среди цветочного благоухания уже закрались осенние запахи, и ночная прохлада заставляла жалеть, что не взял куртку.
«Вернуться?.. Нет, ни за что!» – Алексей сжал губы.
Сквозь мутную поволоку слёз ярко-жёлтая Луна, обсечённая с края, дрожала и расплывалась.
Алексей остановился и задрал голову. Слова жены повторялись снова и снова, будто кто-то зачитывал приговор и обрекал его, Алексея, на долгую безрадостную жизнь.
– У-у-у… – стараясь, чтобы вой долетел до самой Луны, он завыл.