Бессмертны, как боги
Шрифт:
Пришлось догонять.
– Это рай! – задыхаясь от быстрой ходьбы, воскликнул Алексей.
– Нашу планету уже тысячи лет никто не загрязняет, всё производится через фундаментальный синтез или на других планетах, – Баргоокса говорила равнодушно, но Алексею показалось, что она гордится.
Из кустов вышел олень, Баргоокса потрепала его за ухом и пошла дальше, Алексей осторожно подошёл к зверю, и дотронулся до рога.
– Не боится?
– На зверей мы тоже давно не охотимся, всё получаем через глазрооны. – Идём быстрей, нельзя терять ни минуты, –
Алексею расхотелось спешить – опьяняющий лесными ароматами воздух, доверчивые животные, первобытная тишина – его не покидало ощущение рая. Словно вернулся в детство. Нужно признать эти люди похожие на ангелов и такие же бессмертные построили настоящий рай!
«Зачем уходить? Кому он там нужен?»
Перед глазами проплыло строгое усатое лицо Бобра, за ним мелькнула Алёнка…
– Куда спешить?!
Баргоокса уже скрылась среди кустов, но вернулась.
– Ты что, не понимаешь? Я совершила преступление, твоё нахождение здесь, это уже преступление. Ты сам преступление. Очень скоро всё выяснится и, если мы немедленно не попадём в лабораторию, всё будет кончено, а ты, между прочим, уже никогда не вернёшься назад.
– А я не хочу возвращаться! – Алексей глубоко вдохнул. – Здесь так хорошо… спокойно… всю жизнь я старался с кем-то считаться, кому-то угодить, оглядывался на других, а в итоге, оказалось, что меня никто не любит, никто не ценит и вообще… я никому не нужен.
– Ты мне нужен!
– Лишь для того, чтобы взять кровь, кстати, ты её уже получила, можешь идти, а я остаюсь.
Баргоокса огляделась по сторонам, глазроон зажужжал, внутри него вспыхнула красная искра.
– Идём, нет времени спорить.
– Никуда я не пойду, пусть будет, что будет, – Алексей сел на тропинку. – Мне и здесь хорошо.
– Тогда ты умрёшь.
– Ну, и пусть, зато я умру в раю.
Глазроон совершил странный пируэт, внутренность шара покраснела, и наружу вырвались мерцающие красные лучи.
Мерцание лучей соткало из воздуха две серые фигуры в шлемах, вместо одежды их тела обтягивал серый костюм, отдалённо напоминающий чешую ящериц, у каждого в руке длинная палка с сияющим набалдашником.
Алексей подскочил, но нагнулся поправить штанину, в этот момент из палки серого пришельца ударил белый луч.
Луч пронзил воздух там, где только что была голова Алексея, и попал в глазроон, шар разлетелся тысячью искрящихся капель.
– Хотя, с другой стороны, я ещё не всё повидал, – Алексей схватил Баргооксу за рукав.
– Бежим!!
– Поздно, всё кончено, – Баргоокса опустила руки.
– Ни чё не поздно, – Алексей сильней дёрнул Баргооксу, и они побежали.
Позади, хрустнули ветки, фигуры в шлемах преследовали их, но, кажется, двигались медленно.
– Сюда, – Алексей свернул с тропинки в самую чащу, Баргоокса пыхтела позади.
Потревоженные птицы кричали, высокая трава спутывала ноги, хвойные и лиственные ветки хлестали по лицу, лёгкие ходили ходуном, Алексей задыхался.
Слева показался узкий овражек, не думая кинулся туда, они кубарем скатились вниз.
– Пригнись, – Алексей Баргооксу придавил к земле.
Вверху и слева пронёсся топот, затем всё стихло, даже птицы перестали кричать.
Алексей лежал на Баргооксе, ощущал тепло её тела, сладковатый пьянящий запах, приятное чувство шевельнулось в низу живота, но Баргоокса, словно прочитала мысли, резким движением спихнула его с себя.
– Это бесполезно, глазроон разрушен, а без него я, как без рук, нас всё равно найдут. На этой планете негде скрыться. Лаборатория недоступна. Бежать нет смысла.
– Смысл есть всегда и выход тоже, – Алексей отдышался и в первый раз за много-много лет почувствовал себя живым.
– Бесполезно, – Баргоокса махнула рукой и поднялась.
– Тише ты! – Алексей пригнул её к земле и вновь вдохнул сладкий аромат женского тела. – Сдаться всегда успеем. Давай переждём.
Они устроились в овраге.
– Всё-таки не понимаю! – после раздумья прошептал Алексей. – Вы бессмертны! Бессмертны, как боги!!! – У вас такие возможности, зачем ограничивать себя, налагать какие-то запреты, обязанности? Неужели даже бессмертным и неуязвимым нельзя просто жить, не оглядываясь на других?
– Наше бессмертие не награда, мы сами завоевали его: сотни лет упорных исследований, две гражданские войны. Да, были те, которые не хотели становиться бессмертным, называли это противоестественным, но остались лишь мы, неумирающие. Весь мир, который ты называешь раем, создали мы, каждая травинка, каждое животное в этом лесу существует по нашей воле. Наше учение о вечной жизни распространяется по всей вселенной. Ты говоришь, что мы как боги, но ты ошибаешься, мы и есть самые настоящие боги. Других нет.
– Так значит, наши религии, вера в вечную жизнь, молитвы, это всё ваше учение?
– Конечно, мы нашли все планеты с разумной жизнью и через более развитых людей, пророков, направляем человечество. Иногда мы посылаем особого учителя, мессию, чтобы он указал цивилизации нужное направление. Раньше, как исключительный случай, мы даже забирали некоторых жителей к себе, награждали их бессмертием. Но теперь отказались от этой практики, слишком много перемен, а перемены это нарушение закона.
– Зачем же ты притащила меня? Выходит, тебе самой этот закон не очень-то нравится? – Алексей следил, как Баргоокса внимательно изучает опавшую листву.
– Мы лишены эмоций, чувства радости или грусти, это пережитки прошлого, но я думаю, бессмертие это неправильно… я уверена в этом.
– Почему же? – Алесей поглядел в голубое небо и глубоко вдохнул. – Жить вечно и не бояться смерти это замечательно!
– Поверь, замечательного в этом мало, возможно первую тысячу лет да, а потом… всё одно и тоже. Ты знаешь, что будет завтра, послезавтра, через сто лет, тебя больше ничего не пугает, ты перестаёшь радоваться, удивляться и как-то постепенно твоя жизнь останавливается, – Баргоокса нахмурилась.