Бессмертны, как боги

Машошин Владимир Анатольевич

На душе полегчало, из глаз выкатились две горячие слезинки.

За спиной послышались шаги, Алексей, не оборачиваясь, быстро пошёл вперёд.

– Гражданин, постойте! – уверенный голос хлестнул тишину.

Алексей обернулся, позади шли двое, оба в полицейской форме с закатанными рукавами, на ногах высокие военные ботинки.

«От меня наверняка разит коньяком, и документов нет, а телефон?..» – Алексей похлопал по карманам и понял, что забыл телефон.

– Гражданин, подождите, – патрульный приближался,

поигрывая дубинкой, второй достал рацию.

Алексей остановился и оглянулся по сторонам.

Улица освещена слабо, с левой стороны тянется пятиэтажный дом, окружённый палисадниками, справа в темноту уходит тропинка, которая ведёт, Алексей это точно знал, на пустырь перед гаражами.

Разговаривать с полицейскими не хотелось, ведь тогда придётся раскрывать душу, обнажить заплаканное лицо это всё равно, что тебя поймают за неприличным занятием.

«Проклятый день!»

Алексей бросился в темноту.

– Стоять!

За спиной что-то звякнуло, затопали военные ботинки.

Он летел по тропинке сквозь темноту, как ракета, почти не касаясь земли.

«Быстрей! Быстрей!»

Правая нога провалилась в пустоту, левая подогнулась, и Алексей рухнул вниз…

Перед глазами вспыхнули искры, в нос ударил кислый запах прелых листьев, пахнуло сырой землей и плесенью.

Голова гудела, правая голень горела огнём, болезненно ныло правое плечо.

Откуда-то сверху струился рассеянный свет, который, впрочем, не мог разогнать темноту.

«Словно в могиле», – по спине пробежал неприятный холодок.

Алексей прислушался, патрульные должны быть где-то рядом, но ничего не слышно.

Внезапно из темноты выплыл светящийся шар, он походил на мыльный пузырь, мерцал тусклым желтоватым светом и периодически переливался всеми цветами радуги.

Шар подлетел к Алексею и завис на уровне лица, внутри шара что-то зажужжало, поверхность окрасилась радужными полосками, внутри возник белый свет, который вспыхнул, будто фотовспышка.

Алексей зажмурился.

Когда открыл глаза, то обнаружил, что находится посреди небольшой комнаты залитой светом, пол, стены и потолок выполнены из белого гладкого и тёплого материала, без каких-либо швов.

Над Алексеем стояла девушка в белой свободной одежде напоминающей кимоно, её белые волосы собраны на затылке крупной шишкой, а ярко-голубые глаза, кажется, следили за каждым движением.

– Вы ангел?.. – это первое, что пришло в голову. – Я умер?

Девушка-ангел открыла рот, и Алексея оглушил высокий стрекочущий звук.

Он зажал уши.

– А-а… – голова закружилась и прямо на чистый пол Алексея стошнило.

– Извини, – губы девушки расплющились, вероятно, изображая улыбку, – мой язык слишком травматичен для тебя, будем говорить на твоём.

– Ты кто? – Алексей поморщился и потёр виски.

– Я Баргоокса Нурен.

– Значит, ты не ангел?.. Я не умер?!

– Нет, пока ещё нет, – лицо Баргооксы походило на маску.

– Пока?.. Постой, сейчас ты скажешь, что я тот самый герой, который должен спасти мир? – тошнота отступила, и к Алексею возвращалось чувство юмора.

В трудных ситуациях он всегда прятался за сарказмом. Так проще всего уберечь свою нежную и ранимую душу от беспощадной действительности.

– Нет, ты не можешь спасти мир, но ты можешь помочь мне, – Баргоокса шагнула ближе.

Алексей заметил, что Баргоокса правую руку держит за спиной.

«Кажется, я выпил больше обычного или ударился сильнее, чем думал…»

– Помочь? Что ж, всегда готов помочь, тем более, такой милой девушке, – Алексей подался назад, но упёрся в стену.

– Мне нужна твоя кровь, ты всё равно истекаешь.

Алексей глянул на ноги, и похолодел, за ним тянулась алая дорожка, правую ногу жгло огнём, правая штанина мокрая и липкая.

Баргоокса подошла ближе, её рука вынырнула из-за спины, и Алексей увидел массивный прибор с отливающими хромом торчащими спицами.

Прибор щёлкнул, зажужжал, Алексей вжался в стену.

Вдалеке послышались шаги, Баргоокса замерла и приложила палец к губам.

– Тссс…

Мягко шаркающие шаги приближались.

– Помогите! – что есть силы крикнул Алексей. – Кто ниббб… – Баргоокса кинулась к нему и зажала рот.

Шаги стихли, на несколько секунд повисла тишина.

Дальняя стена посерела, в ней образовался прямоугольный проём, через который вошли три человека, таких же белых, как Баргоокса.

Вошедшие, среди которых, судя по фигурам, одна женщина и двое мужчин, открыли рты, комнату переполнили высокие сверлящие звуки.

Алексею показалось, что тысячи перфораторов вонзились в мозг, их свёрла, беспощадно буравят голову.

От боли перед глазами вспыхнули белые пятна, а потом всё исчезло…

Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит на кровати, с потолка струится рассеянный свет.

Справа выплыл жужжащий и переливающийся радугой мыльный пузырь, освещение в комнате сделалось ярче.

– Очнулся, – раздался знакомый голос.

Алексей сел.

У противоположной стены на кровати лежала Баргоокса, она заложила руки за голову и смотрела в потолок.

– Что происходит? – Алексей огляделся, комната совершенно голая и пустая, если не считать двух кроватей.

– Уже ничего, – Баргоокса говорила спокойно. – Не надо было шуметь, а теперь поздно.

– Где мы?

– На твоём языке это можно назвать изолятором. Впрочем, не всё ли равно?

– Мне нет… – Алексей поднялся и прошёлся от стены до стены, светящийся шар следовал за ним. – Что за комната, ни мебели, ни дверей, ни окон?

– Что тебе нужно? – Баргоокса села на кровати. – У нас есть глазроон.