Бессмертные. Путь Свободы
Шрифт:
«Ты – Серый Джек, раз читаешь эти строки. А если их читаешь, то знай – Бессмертные близко. Они пытались истребить человечество дважды, попытаются и вновь. Наша сила в единстве, в созидательном порыве и непреклонной жертвенности, лишь это спасёт людей. Твоя задача объедение человечества под одной единственной целью – борьба за жизнь!»
Буквы затряслись, сначала медленно затем быстрее. Они уже прыгали и стали меняться. Олин сидел в ступоре и не веря глазам смотрел на раскрытую книгу. По рукам пошло усилившееся тепло. Буквы выстроились
Книга стала обжигать руки, и приближенный не выдержал, выпустив её. Она упала на пол и через мгновение рассыпалась в прах, который затем растворился в воздухе.
Все произошедшее напоминало сон, но, к сожалению, удрученного мистикой и тайной приближенного, являло собой что ни на есть реальную реальность.
Весь последний прыжок Олин не находил себе места. Он пытался найти ответы в Завете, но теперь стало ясно почему тот оклеймили ересью – не Истинный. В частых отрывах от чтения в голову лезли бессвязные тревожные мысли, логика событий не выстраивалась, принять свое бремя не удавалось. Сейчас его состояние явно контрастировало с тем, которое было в остальное время перелёта, хотя тот подходил к своему завершению в виде, некогда жемчужины человеческой цивилизации – Радуги.
Грузовик состыковался со спутником в три ночи по местному времени. Внутренние часы приближенного сбились ещё суток пять назад и состояние приблизилось к полу аморфному. С красными глазами и помятым лицом он прошёл все ступени контроля, пересел на старый пассажирский орбитальный перевозчик и мгновенно уснул, пристегнувшись в кресле.
Вокруг стоял шум от разговоров, смех, басистые выкрики, но это даже помогло расслабиться и провалиться в сон. Через пару часов его разбудили покачивания и басистый голос:
– Приближенный, приближенный.
Олин не желал покидать покой сна.
– Приближенный, Радуга.
Он нехотя открыл сонные глаза.
На него смотрело улыбающееся лицо здоровяка. На плече лежала рука размером с голову Олина.
– Вы похоже не часто летаете!? – здоровяк продолжал улыбаться, что придавало его габаритам и гладковыбритому рябому лицу доброту.
– Милостью Первого – нет.
– А я немилостью – да! – сказал здоровяк, и показалось, что улыбка расплылось ещё шире, немного оголив зубы.
Олин выпрямился в кресле.
– Прощайте, – сказал здоровяк.
– На все воля Первого, до свидания, – ответил на прощание Олин.
Здоровяк ушёл. Иллюминаторы открылись и представили взору приближенного невзрачную картину: гладкая поверхность посадочной площадки, коричневый горизонт, серые здания вдалеке.
Радуга удручала многих, но на усталое сознание Олина подействовала с десятикратной силой. Ощущение безысходности и упадка проникли как яд, который убивает медленно и начинает не с тела, но с духа.
Оторвать мягкое место от кресла оказалось непросто, но получилось. Олин взял свою сумку и направился к выходу. Атмосфера Радуги встретила
Большой планетарный перевозчик перенёс тела вновь прибывших в основное здание космопорта. Стеклянный треугольник отражал рассеянные пылью солнечные лучи, на крыше стояли буквы, вероятно светящиеся ночью: Минеральный завод. На Радуге было почти сто космопортов с большой стартовой площадкой и почти столько же, но с меньшей площадью.
Перевозчик, заметно не новый, выгрузил вновь прибывших внутри здания. На удивление приближенного все вокруг было чисто и имело далеко не поношенный вид. В просторном главном зале стояла пара десятков автоматизированных стоек контроля с рамками и сканирующими устройствами. За ними не меньшее количество экранов-помощников, рядом с ними встречающие люди.
Около одного из таких экранов на небольшой скамейке сидел седой человек в светлом одеянии служителя церкви Первого. С этого расстояния Олин не видел знаков различия его положения в церковной иерархии. Но уже сам факт присутствия служителя Первого, сбросил камень с плеч приближенного.
Быстро пройдя сканирование, Олин направился к своему коллеге. Тот встал и улыбнулся ему.
– Олин Демеруг, – сказал Олин и кивнул головой в знак приветствия.
– Рафаил Дерк, – сказал Седой.
– Очень рад, что меня встретили. В программе указана цель – Радуга, а дальше неизвестность.
Седой немного нахмурился и спросил:
– А цель? Указания?
– Нет, в том то и дело, – округлил глаза приближенный.
– Интересно. А пакет Вы открывали?
Олин уже подзабыл впечатления о последнем прыжке, теперь же вспомнил и сердце ускорило ритм.
– Как бы глупо это не звучало, но содержимое превратилось в прах, и растворилось в воздухе, за исключением устройства, которое было прикреплено к книге.
Седой нахмурился ещё сильнее. Он был средних лет, а брови уже кустились, придавая суровость лицу.
– Так, ладно. Сейчас мы отправимся в церковь и подумаем.
Седой и Олин сели в видавший виды гравкар и ведя разговоры ни о чем добрались до церкви. Рядом располагался бар «Вселенский покой». Олина удивило соседство, столь разных по своей сути заведений. Радуга встретила его удрученностью, теперь к нему добавилась странность.
Епископ попросил приближенного отдать ему уцелевшее устройство и передал Олина в руки служителя церкви.
Молодой парень, послушник, отвёл Олина в его покои – небольшую комнату с кроватью, шкафом и столом. Парень заботливо поинтересовался не желает ли вновь прибивший отобедать. Тот отказался, сославшись на усталость. Время было утреннее, но Олин разделся и лёг на кровать, укрывшись тонким, пожившим одеялом.
Казалось, глаза только моргнули и в дверь постучали.
– Да, да, открыто, – промямлил Олин, привставая на руках. Глаза не открывались, тело ломило, как во время болезни.