Бессмертные
Шрифт:
Ошеломлённый поворотом событий парень проглотил всю свою эмоциональную речь и тоскливо побрёл прочь по улице. Казалось, какая-то часть Барри была глубоко разочарована в том, что ему не удалось повлиять на убийцу. Сделав несколько шагов, он обернулся к Деаринду и вдруг заговорил:
– Знаешь, сюда однажды приехал монах…
Деаринд повернулся к нему, надевая походный плащ, и удивлённо приподнял брови. Барри продолжил:
– Он мне сказал, что, если ты убиваешь человека, то вместе с его душой исчезает и часть твоей. Мне стало интересно… от твоей души хоть что-нибудь осталось?
С печальным осуждением Барри несколько секунд смотрел на молчаливого Деаринда, стоящего на месте, и надеялся услышать ответ. Но убийца так
– Н-да… – разочарованно заключил Барри, развернулся и ушёл.
Деаринд поднёс к лицу топор, и в полированной щеке лезвия увидел отражение своего лица: хмурого, с отрастающей трёхнедельной щетиной и спадающими по вискам грязными чёрными волосами, шрамом на правой скуле и синими глубоко посаженными глазами. Он смотрел на себя и осознавал: возможно, от его души и правда осталось совсем немного, хотя недавно светлая память о друге расшевелила в нём жизнь; возможно, у него нет ни капли надежды на светлое будущее, потому что он гонит от себя всех проводников к чему-то человеческому, но всё ещё оставалась Вельмира. «Вельмира! – вспомнил вдруг Деаринд и в отражении его лица показалось едва заметное беспокойство. – Надеюсь, они с Феорисом ещё живы».
Деаринд отвязал коня, забрался на седло и, перекинув плащ через спину животного, выехал на улицу. Множество недружелюбных взглядов выглядывали на него из-за углов и окошек, хмурые, злые или просто любопытные.
– Вам что, заняться больше нечем по утрам, кроме как пялиться на кого-то? – презрительно зарычал Деаринд. – Солнце только встало!
Дальше по улице показался тот самый щетинистый мечник, грозившийся Деаринду расправой. Он нашёптывал что-то на ухо полной, непривлекательной женщине и поглядывал на убийцу. Деаринд посмотрел на возвышающийся с противоположной стороны города шпиль ратуши и в очередной раз задумался о том, не легче ли просто развернуться и пробраться к Бенингу Ранли, убить его охрану и освободить друзей, пусть и рискуя не найти бессмертного Кримвеллера. Сражаться с разбойниками Нэндира в разломе – казалось перспективой куда более сомнительной, но этот город решил не предлагать задумчивому убийце свободу выбора: в конце улицы показался вооружённый патруль, который, едва завидев Деаринда, бегом направился к нему. Щетинистый мечник увидел их и обернулся на Деаринда с коварной ухмылкой. Убийца сплюнул на землю, тряхнул поводьями и поехал на юг.
Бурые ноги коня сбивали утреннюю росу с мелких кустарников и сохнущей под утренним солнцем осоки. Деаринд смотрел на холмы далеко впереди и размышлял о предстоящей схватке: «Более двадцати человек. Скорее всего дозорные по краям. Нэндир наверняка в самом низу. Нужно раздобыть длинный лук и убить его с дистанции, затем сразу бежать. Коня оставлю на границе леса». Следуя своему спешно разработанному плану, Деаринд приблизился к западному лесу и через несколько минут езды вдоль него, увидел местность за холмами.
Здесь не было ничего. Пустая поляна, ведущая к месту, где живой и мёртвый лес смыкались и плавно переходили друг в друга. Деаринд медленно ехал дальше, и его стали посещать подозрительные мысли о том, не ошибся ли он и не был ли обманут. Кроны деревьев скрыли убийцу в тенях и приглядывали за ним с высоты своего столетнего величия. В какой-то момент Деаринд даже подумал развернуться и предпринять ещё одну попытку добраться до лорда, но вдруг понял, что заблудился. Лес полностью поглотил его, лишив каких-либо ориентиров. Блуждая по тёмным дебрям, Деаринд уже начал злиться сам на себя за то, сколько времени потратил здесь впустую, но вдруг наткнулся на едва заметную тропу среди ягодных кустов. От вида спелой ежевики на крохотных кустиках в нём разыгрался голод, и Деаринд достал припасённые грибы и хлеб. Он держал поводья одной рукой, завтракал на ходу и следовал по таинственной тропинке, которая, как надеялся убийца, приведёт его к цели. Так и произошло: вскоре пред ним оказалось огромное плато, на поверхности которого журчали мелкие ручьи, шумели невысокие деревья и кустарники, а в середине находился большой каменистый разлом в земле, в конце которого возвышалась огромная скала, своей формой напоминавшая две волчьих головы.
– Вот и волки… – прошептал Деаринд и осмотрелся.
Навстречу ему задумчиво ковылял незнакомец в капюшоне, поглощённый своими мыслями и не отрывающий взгляда от тропы. Деаринд спешился, взял в руку метательный нож и спрятался за деревом на краю леса.
– «Сид, сделай это… Сид, сделай то…», тошнит уже. Куплю себе коня и уеду отсюда куда глаза глядят, – недовольно бормотал незнакомец, приближаясь к Деаринду.
Через секунду Сид заметил стоящего меж деревьев коня и остановился.
– Вот и конь! Но это нехорошо, – сказал он сам себе и уже развернулся, чтобы побежать, но метательный нож нагнал его и вонзился прямо между лопаток.
Сид рухнул на землю, хотел поползти, вскрикнуть, но Деаринд подбежал и тут же добил его.
Убийца пошёл вперёд, прислушиваясь к каждому звуку, и вскоре стал разбирать отдалённые намёки на человеческие голоса, звон кирок, бьющихся о камни, и стук деревянных киянок. Убийца улыбнулся, замедлил шаг и достал правый топор. Он подобрался к небольшому холму, опустился на влажную землю и заполз на него, передвигаясь на ладонях и носках сапог.
За холмом пролегал тот самый разлом. Его пересекали два прочных деревянных моста, на каждом из которых было по одному дозорному, и ещё один беспечно сидел совсем недалеко от Деаринда. Снизу доносилось множество различных звуков и голосов – в этом маленьком лагере, под землёй и камнями, кипела жизнь. Дозорные на мостах смотрели вниз, а третий сидел спиной к Деаринду на импровизированном посту, состоящем из пня и столика. На столе лежал каплевидный деревянный щит, а сам дозорный дремал на пеньке, держа лук в руках.
«А вот и лук» – подумал убийца, подловил момент и бесшумно зашагал к своей жертве. Обилие звуков, доносящихся из разлома, скрывало присутствие постороннего ровно до тех пор, пока он не оказался в двух шагах от дремлющего дозорного. Это был мужчина средних лет с длинной бородой, заплетённой в косу. Услышав шаги, он поднял голову, но слишком поздно – Деаринд подскочил к нему, с размаху вонзил топор в череп и, уперевшись ногой в лицо мертвеца, выдернул лезвие. Убийца сбросил походный плащ, снял с трупа колчан со стрелами и закрепил его сзади на пояснице, затем подобрал лук и осмотрелся. Двое дозорных на мостах всё ещё не знали о его присутствии.
Деаринд взял со стола щит и положил рядом с собой, а сам стол опрокинул на землю, чтобы использовать в качестве укрытия. Он достал стрелу, положил её на рукоять лука и натянул тетиву. Стальной наконечник, созданный, чтобы отнять чью-то жизнь, смотрел чуть выше более далёкого дозорного, который мирно зевал и поглядывал вниз сонными глазами. Через мгновение деревянная стрела с угрожающим жужжанием достигла его туловища. Дозорный упал на мост и закряхтел, схватившись за древко, торчащее из груди. Те две секунды мучений, что он пережил до своей смерти, увидел оставшийся дозорный, зарядил лук и обернулся в готовности выстрелить, но никого не увидел. Всё, что он заметил – это лишь ещё одно мёртвое тело с рассечённой головой и опрокинутый стол. Дозорный напряжённо осматривался в поисках убийцы, его наполняли страх и тревога. Он сделал пару шагов назад и наклонился через ограждение моста, чтобы позвать своих братьев по оружию, но едва раскрыл рот, как стрела вошла в правый его висок и вышла из левого. Дозорный перевалился верхней половиной тела через ограждение и остался в таком положении.