Бессмертные
Шрифт:
— Простите, мне надо было что-то предпринять, пока они не разнесли это место, — послышался вопль бармена.
— Не беспокойся, Скарла, это наша работа. А теперь — на выход!
Пол почувствовал, как его подхватили и вывели на свежий ночной воздух с остальными парнями.
«Чёрт. Копы», — только и подумал он.
— Это они всё начали, — буркнул Пол, продолжая тереть глаза.
— Молчать, — прозвучал ответный приказ полицейского, который прижал индейца к капоту автомобиля. Холодный металл наручников сцепился вокруг кистей.
***
— Залог внесён. Подъём! — крикнул голос.
Со стоном и пульсирующей головной болью Пол открыл глаза, казалось, что мозг пропустили через мясорубку. Слегка пошатываясь, он встал и выпрямился. Несмотря на лёгкую ноющую боль ото сна на полу и лёгкое похмелье, чувствовал парень себя неплохо. Офицер полиции вывел Пола из камеры к столу и принялся перебирать бумаги.
А дальше лицо его вытянулось в изумлении.
— Что? — рявкнул Пол.
Изогнув бровь, офицер покачал головой и медленно проговорил:
— Когда тебя привели, ты был сильно помят, а сейчас выглядишь вполне здоровым.
Нахмурившись, Пол оглядел руки, ожидая увидеть следы побоев или как минимум царапины и синяки, но ничего из этого не обнаружил. Он вертел руки и так и этак и всё больше удивлялся. Схватил со стола серебристую рамку для фотографий и взглянул в отражение. Ни единого следа, ни царапинки на лице.
— Странно, — шепнул он, касаясь щеки.
— Да уж, — без всякого выражения проговорил офицер и, закончив работать с бумагами, вывел Пола в зал ожидания, где его встретил отец. Желудок скрутило, а лицо исказилось в гримасе. К сожалению, в помещении больше никого не было.
Дорога домой прошла в тишине. Пол прислонил голову к холодному стеклу пассажирской дверцы, мечтая раствориться в потрескавшемся виниловом сидении. Но всё бесполезно.
Прибыв домой, отец вышел из автомобиля и хлопнул дверцей. Пол прошёл следом в крошечный дом и съёжился, когда мужчина откупорил взятую из холодильника бутылку пива. На часах ещё не было и восьми утра.
«Прекрасно».
Пол оглядел их разваливающийся дом. От былого места, где когда-то жила и мать, осталась лишь скорлупа. До её отъезда он никогда не замечал, как женские пальчики способны преобразить место, сделав его настоящим домашним очагом. Сейчас Пол скучал по ней особенно сильно.
— Отец…
— Нет. Говорить буду я. — Сведя брови на переносице, отец схватил алюминиевую банку.
Пол закрыл рот, опустив карий взгляд в пол. Он уже знал, что ничего хорошего от отца ждать не стоит.
— Это утро… больше не повторится.
— Не повторится что?
— Тебе больше не придётся вносить за меня залог.
Отец никогда ничего не давал и уж тем более не вносил залог. Пол не знал, что и говорить.
— О чём ты вообще говоришь, чёрт тебя дери? — Мужчина вскочил с кресла и кинул банку с пивом на журнальный столик. — Даже не говори мне этого! Я твой отец, и прежде чем что-то сказать, хорошенько подумай!
Пол горько рассмеялся.
— По твоим действиям и не скажешь, что ты мой отец.
— Раскрой глаза, раз не видишь…
— И что? — с вызовом кинулся Пол. Пальцы сжались в кулаки; в стянувших грудь оковах дыхание становилось прерывистым от возрождающейся ярости.
— Может, я и постарел, но выволочь тебя из дому и надрать зад силёнок хватит.
Пол фыркнул.
— Что ещё можно сказать сыну? Хотелось бы поглядеть на это.
Мужчина прерывисто вздохнул, в тёмных глазах сверкнул огонёк.
— В такие моменты я понимаю, почему твоя мамочка бросила нас.
И именно эти слова стали пределом.
— Из-за меня? Ты думаешь, она бросила нас из-за меня? Ты, конченый пьяница, постоянно уходил в загулы, пока она не видит. Не мудрено, что она кинула тебя! Ты — грёбаный кусок дерьма!
В груди юноши возродился рык. Сердце колотилось, словно заведённое, но Пола испугало не это — биение всё набирало обороты.
— Следи за словами…
— А то что? Вытащишь меня на задний двор и изобьёшь? Попробуй, старик. Посмотрим, как ты облажаешься.
— Ты всегда слыл наглецом, Пол. Дрянным, никчёмным…
— Мама ушла из-за тебя, можешь говорить что угодно, но правда останется правдой, и ты это знаешь. Она ушла, потому что ты оказался никудышным мужем, но отец из тебя ещё хуже.
Отец Пола какое-то время просто молчал. Оба, задыхаясь от ярости, стояли друг напротив друга в гостиной. Мужчина сделал глоток пива.
— Я сыт по горло твоей ленью и отношением ко мне. Ты доставал меня долгие годы. Собирай свои монатки и выметайся.
Удивлённый, Пол застыл с раскрытым ртом. Он буквально чувствовал, как злость и гнев бурлят в венах.
— Ты выгоняешь меня? — прошипел он. — Я школу не окончил, а ты выставляешь меня за дверь?!
— Типа того, — небрежно ответил отец. — Мне надоели твои причуды. Сначала поймали в баре, а потом вызванивают меня, просят внести за тебя залог, чтоб вытащить из обезьянника? Больше я это терпеть не намерен.
— Я твой сын! — вдруг крикнул Пол, сметая со стола лампу. Светильник врезался в стену, разлетаясь на мелкие куски о гипсокартон.
Кипя от злости, отец помолчал.
— Убирайся. Собирай вещички и вали.
***
Перекинув рюкзак через плечо, Пол двинулся вниз по пустынным улочкам Ла Пуш. Раннее утро ещё дышало теплом, но уже скоро должно было похолодать. Пол это знал, поэтому изо всех сил пытался что-нибудь придумать.
Уложив все свои вещи в сумку, он прокрался в гараж и захватил кое-какие походные снасти, которыми вполне ещё можно было попользоваться, но этого всё равно оказалось мало для одиночных скитаний. Когда отец безвозвратно погряз в алкоголизме, часть дома вместе с его пожитками завалилась на обочину, поэтому на что-то большее можно было и не рассчитывать.