Бессмертный
Шрифт:
Свободные минуты, которых мы не ожидаем, всегда были для меня ужасны. Я не мог их использовать, не был готов, внутренне понимая (и упрекая себя), что улетает впустую драгоценное время. Поэтому развалился на скамейке, уныло разглядывая все вокруг и, как это бывает в подобных случаях, мои мысли сконцентрировались на медальоне.
Эти полчаса и эти безмолвные окна разозлили меня совершенно. Я развернул бумагу и, убедившись, что никто не следит за мной, вынул медальон. Подбросив его на ладони и удовлетворившись массивностью предмета, я положил медальон между ног. Дед не упоминал, в какое время надлежит совершать
С радостным шумом в голове я чувствовал, как бьется мое сердце словно у новичка на рауте. Оскалив зубы я еще раз огляделся вокруг. И в этот момент с тихим жужжанием крышка отскочила.
Потом я многократно задумывался над тем, что тогда увидел. Но так и не понял этого. У меня осталось в памяти впечатление чего-то ясного и светлого, как самый радостный день своей жизни. Оно было как луна и ворвалось в мой разум. Я думал, что ослепну. Вслед за этим я отдернул голову, но пораженные мышцы сковали все мое тело. И я, словно в судорожных конвульсиях, подпрыгнул вверх, перелетел через перила и упал на траву. Я мог поклясться: подброшенный в воздух талисман еще раз засветился настойчивым источником света, а потом бесшумно взорвался. Его фосфоресцирующие обломки зависли в воздухе, словно золотые пушинки одуванчика. Больше я ничего не помню, так как потерял сознание.
Я, вероятно, долго смотрел в черный контур деревьев, прежде чем пришел в себя. Передвинул взгляд - увидел звезды. К счастью, холодная и сырая земля быстро позволили мне набраться сил и вскоре, хватаясь за скамейку, я поднял голову, а затем и остальные части тела. В окнах Ирэны горел свет. Я взглянул на часы - они испарились. Секунды поисков хватило, чтобы убедиться - вместе с ними исчезли бумажник и браслет, который я всегда носил на левой руке. Возможно, кто-то услышал, как я тогда, живописно и трехкратно выражаясь, вспоминал возгласами - деда, талисман и себя. Хулиганов это, вероятно, не сдержало. Остатков бомбочки, которая оглушила, а затем и ослепила меня, я не нашел, даже осколков. Вероятно, что те, кто интересуется деньгами, не побрезговали и кусочками золота.
Отряхнувшись, я направился к дому Ирэны, на ходу задумавшись, как поинтереснее преподнести эту историю. Мне не хотелось, чтобы она бросила тень на мой интеллектуальный уровень.
"Сердце не всегда предвидит", - подумал я, сразу заметив, как она меня встречает. Сразу же открыв двери, Ирэна без слов прошла в комнату. Взглянув на часы в кухне я все понял. Было четверть одиннадцатого.
– Я потерял часы, дорогая, - произнес я, входя в комнату. Она сидела на диване и делала вид, что читает книжку. после нескольких длинных минут Ирэна подняла голову.
– Можешь ничего не говорить. Я подумала, что какой-то автомобиль оторвал тебе голову.
Я захотел присесть рядом, но она взглянула так грозно, что мне пришлось избрать кресло.
– Ты не поверишь, но час назад меня ограбили какие-то бандиты. И все... бумажник, часы...
Я воображал, как она приласкает меня, но заметил ее внимательный взгляд на себе.
– И ты даже не оборонялся?
Такой вопрос не льстил мне. Она считала меня человеком, который может за себя постоять.
– Я не мог!
– Почему?
Мне ничего не оставалось,
– Если это правда, тогда у тебя должно быть письмо, - ответила Ирэна немного подумав.
– Увы, его нет, я положил его в бумажник, а...
Она махнула рукой, перебив:
– И вновь неудачная история.
У меня опустились руки, я был повержен собственным оружием. Должен признаться, меня всегда выручало воображение и фантазия, чтобы скрыть от Ирэны разные мелочи. Но на этот раз, черт возьми, я говорил правду.
– Но я клянусь!
– воскликнул я воинственно, однако Ирэна с достоинством не обращала на это внимания.
– Я приготовлю ужин, - сказала она, идя на кухню.
Оставшись один, я приподнялся с кресла и наощупь за собой попытался отыскать окно. Оно было закрыто широкими портьерами, но я уже неоднократно, сидя на подоконнике, подворачивал ткань. Так и в этот раз, я хотел сделать то же самое. Увы, я не предвидел, что окно открыто, а шторы едва держатся на карнизе. Под моей тяжестью бруски выскочили и я опрокинулся назад. Я попытался схватиться за раму и спасти ситуацию, но ногти лишь царапнули поверхность и я полетел вниз, как камень.
Перед глазами мелькнуло темное небо, а желудок прыгнул к горлу. В памяти вспыхнуло: это всего лишь одиннадцатый этаж и я так обрадовался этому, что не чувствовал сопротивления воздуха. С мыслью - "как не хочется умирать" - я врезался в асфальт. Громыхнуло. Я почувствовал, как ломается подо мной бетонная плита тротуара, а ее осколки взлетают фонтаном в воздух.
Я закрыл глаза.
Тишина.
Первое, что я увидел - мои бедра, полностью утонувшие в асфальте. Ног не было видно - засыпаны осколками бетона. Вокруг - куда ни глянь - плиты взломаны, словно только что взорвалась бомба, усеяв поверхность асфальта желтым песком и глиной
– Бессмертие, - сказал я сам себе и захохотал, - неплохая штука...
Выкарабкавшись из обломков я осмотрелся. И только сейчас заметил по другую сторону улицы живое существо. Чернявый мужчина вел на поводке маленького фокстерьера. Они походили чем-то друг на друга. Когда же я поднимался по лестнице, то услышал крики мужчины с непрерываемым, переходящим в хрип, лаем. Никогда бы не подумал, что падение может вызвать столько эмоций у человека.
– Куда ты выходил?
– спросила Ирэна, открывая дверь вторично в течение десяти минут.
– Да... я... выпал из окна.
– Идиот, - сказала она, проводя меня в комнату. Уже в комнате Ирэна застыла, словно статуя.
Общий вид комнаты был неприглядным. Оборванная портьера свисала на одном шурупе, а все остальное валялось на полу.
– Хорошо, что ты не выпала вместе со мной...
– засмеялся фиглярски я.
Если бы я предвидел, что это вызовет бурю, я не произнес бы и слова. У Ирэны есть одна отрицательная черта - она редко ссорится, но если начнет - конца не видно будет. И я тотчас же узнал, кто я такой - и позер, и фанфарон, и идиот, и недотепа, и растяпа, и писака от семи болячек и так далее и тому подобное. Все это взорвалось во мне. Вскипевшее чувство невиновности привело к тому, что я подхватил лежащий на столе, рядом с колбасными изделиями, острый нож и на ее глазах со всей силы ударил себя в живот.