Бессмертный
Шрифт:
– Есть препятствия.
– Их надо устранить.
– Возвратят ли мне имения моего семейства?
– Нет.
– Почему?
– Могущественная воля помешает этому.
– Какая воля?
– Воля народа.
– Но буду ли я, по крайней мере, богата?
– Да.
– Не имея теперь ни состояния, ни покровителей, на кого мне опереться?
– На определенную идею и настойчивую волю, на ум, Умеющий использовать благоприятные обстоятельства и, в случае надобности, создавать их, на вашу привлекательность, хитрость и смелость. У вас есть большая сила – вы Женщина, и большая слабость – вы слишком женщина.
– Что вы такое знаете? – спросила она.
– Зачем делать вид, что вы не понимаете моих слов? Естественно, вы невиновны и не ваше сердце увлечет вас. Мы оба знаем, что в этом ничего нет, – добавил я, дотронувшись до ее левой груди.
Она не могла не покраснеть, так как была очень молода.
– Говоря, что вы слишком женщина, – продолжал я, – хочу сказать, что вы тщеславны и любите драгоценности, бриллианты и все, что блестит, как ваши кроткие сверкающие глаза.
– Я исправлюсь, поможете ли вы мне?
– Да, если будете мне повиноваться. Я знаю, что ваш кошелек пуст, поэтому и даю двести луидоров. Предлагаю вам также свой парижский дом на улице Сент-Оноре. Помните только одно: будьте всегда верной союзницей не Калиостро, я только посредник, но того, кто скрывается за мною и действует через меня. Если вы захотите бороться с их волей, вы погибли.
– Кто же это?
– Я не могу сказать вам, угадайте руку по направлению удара. Но, будучи их орудием, не вынуждайте поразить вас.
– Постараюсь понять и повиноваться.
– Хорошо.
– Что вы прикажете мне сегодня?
– Слушайте, – сказал я, протягивая руку к окну.
– Что такое?
– Этот шум перед домом.
Гроза прошла, слышен был только стук дождя в ставни. Но он был заглушён криками и громким зовом. В дверь настойчиво стучали.
Звон железа, говор большой свиты, сходившей с лошадей, доказывали, что в гостиницу приехала какая-то знатная особа.
Действительно, в эту самую минуту перед домом остановился экипаж.
– Теперь глядите, – продолжал я.
В залу ворвалась свита, почтальоны, лакеи и затем сопровождаемый хозяином вошел человек в треуголке с гордым и презрительным видом. Он только прошел через залу и поднялся в верхний этаж, сопровождаемый слугами.
– Вот человек, который отвезет вас во Францию, – сказал я Жанне Валуа.
– Кто это?
– Монсеньор Луи де Роган, французский посланник при австрийском дворе.
– Я ехала в Вену с тем, чтобы просить его.
– В Париже он будет просить вас.
– А что я из него сделаю?
– Вашего любовника.
– Почему?
– Потому что он влюблен во французскую королеву. Глаза Жанны сверкали, она прошептала:
– Пожалуй…
И затем, произнеся совершенно естественным голосом: «Иди спать, Филетта», – она вышла из зала вместе с сестрой.
Я обернулся.
Не имея возможности говорить, мадемуазель Рено пила, а закончила тем, что уснула так крепко, что даже шумное появление посланника не разбудило ее.
Я подул ей на лоб.
Она чуть вздрогнула и сказала:
– А! Это вы? Закончили предсказания той француженке? Знаете, нет ничего интереснее происшедшей сейчас сцены. Это так же хорошо, как действие оперы. Маленькая Филетта играет отлично. Но неужели, граф, необходимы все эти грозные шпаги и красные ковры, чтобы предсказать людям их будущее. Избавьте меня от декораций и скажите без церемоний: что меня ждет?
– Хорошо. Вы станете парижской жительницей и выйдете замуж за дурака.
– Как?! – удивилась мадемуазель Рено. – Я сделаюсь честной женщиной?
– Этого я не сказал. Вы слышали о Бемере и Боссанже, королевских ювелирах? Ну, так вы будете женою Бемера, вот и все.
– О, – сказала она, – это шутка. Бемер очень богат, а маловероятно, что он подумал о такой девушке, как я.
– Вы слишком скромны. Кроме того, у вас есть приданое, которое заставит его обратить на вас внимание.
– У меня, приданое!..
– Да, два миллиона, которые я вам даю.
– Вы бредите наяву, дорогой граф.
– Скорее имею обыкновение поступать наоборот. Вот эти два миллиона, в бриллиантах, – добавил я, – смотрите.
И открыл перед мадемуазель Рено маленькую шкатулку, принесенную ранее.
Танцовщица не удержалась от восхищенного крики перед сверкающим видением, мелькнувшим у нее перед глазами.
Я снова закрыл шкатулку и сказал:
– Вполне логично будет ювелиру жениться на бриллиантах. Возьмите эту шкатулку и поезжайте во Францию. Из этого Бемер сделает одно ожерелье. Вы этого от него добьетесь. По правде сказать, я должен признаться вам, что если вы не выйдете замуж за королевского ювелира, мне придется потребовать бриллианты обратно.
Ослепленная, пораженная, не зная, чему верить и что сказать, мадемуазель Рено схватила маленькую шкатулку с золотыми углами и бросилась на лестницу. Она даже не поблагодарила меня – удивительно неблагодарная девица.
Между тем все события этого дня сильно повлияли на мои нервы, и я стал мечтать о той минуте, когда усну рядом с моей дорогой Лоренцей. Я хотел узнать, не хочется ли ей спать, как вдруг кто-то спросил меня:
– Милостивый государь! Не окажете ли вы честь, рассказав кое-что обо мне?