Бессмертный
Шрифт:
Однако все присутствующие женщины могли сегодня расслабиться, ибо предметом для насмешек Эльза выбрала меня.
Услышав, как она пропела: «О, какие люди!», — я только расплылась в хищной улыбке. Что ж, пока что основная работа на Александре, моя задача вести женские разговоры и заниматься шитьем. Так почему бы не развлечься?
— Я вижу, тебя приодели, — продолжила свои нападки Эльза. Очевидно, будучи далеко от мужчин, эта особа даже не считала нужным притворяться вежливой.
Я проигнорировала ее
Когда-то давно меня учили игре на фортепиано, и я понадеялась, что не все уроки пропали даром. Возможно, где-то я и сфальшивила, но это было уже не столь важно. Когда я с удовольствием исполнила шутливую песенку, слышанную мной когда-то в детстве, о глупой девушке, которую выдали замуж за старика, потому что ровесники воротили от нее нос, у Эльзы разве что пар из ушей не валил. Зато другие, в том числе и самая пожилая представительница женского общества, восьмидесятилетняя Эллина, хохотали так, что тряслись стены.
— А ты молодец, — шепнула мне старушка, когда я села на свое место на мягком диване.
— Стараюсь, — улыбнулась я, послав раскрасневшейся Эльзе воздушный поцелуй.
— Ты пожалеешь! — не выдержав, вскричала-таки Хеннеси, вскочила и, впечатывая каблуки в пол, выскочила из комнаты.
Проводил ее очередной взрыв хохота.
Я всегда больше общалась с мужчинами, но что я знала о женской психологии, так это то, что они особенно любят «дружить» против кого-то. И по одобрительным взглядам, то и дело бросаемым в мою сторону, я поняла, что только что расположила к себе большую часть присутствующих.
Несмотря на ужасно скучную большую часть дня, в наш временный дом я приехала в отличном расположении духа. Стычка с Эльзой подняла мне настроение.
Александр уже тоже вернулся, и выглядел не менее довольным.
— Мне здесь очень нравится, — поделился он со мной от лица Энтони.
— Да, тут не так скучно, как мне сначала показалось, — поддержала я, а потом сделал вид, что испугалась: — Ты ведь не думаешь остаться здесь насовсем?
Тайлер замялся.
— Еще рано об этом говорить…
— Значит, тебе приходила в голову эта мысль?
— Приходила, — покаялся «мой супруг». — Ты ведь знаешь, что я давно подумывал переехать с Альфа Крита.
Когда это? Похоже, в нашей легенде на ходу происходят изменения.
— Знаю, — вздохнула я. — Но я думала о чем-то другом.
— Рано еще о чем-то думать. Я еще так мало знаю о сегодняшней Эйдане. Военное положение, сама понимаешь, никто не торопится делиться со мной настоящим положением дел.
Значит, этим разговором Тайлер надеется вызвать прослушивающих наш разговор на откровенность. Что ж, может сработать.
— Я всегда с тобой, — заверила я. —
— Во всяком случае, давай не будем пока торопиться отсюда уезжать, — попросил Энтони. — Мне здесь нравится.
— Хорошо, милый, конечно, — ответила Тиффани, как самая что ни на есть преданная жена.
А потом потекли дни. Александр уходил утром с Дунканом и возвращался под вечер, я же проводила все время с Дианой и «женским клубом».
Тайлер возвращался под вечер и ничего мне не рассказывал, ссылаясь на то, что то, что ему рассказывают не для распространения. Тиффани обижалась, но пыталась быть понимающей и не настаивала.
Наше нормальное общение, как и по дороге на Эйдану, проходило только поздним вечером в душе.
— Дункан — сентиментальный старик, — шептал мне на ухо Александр, обнимая под журчащими струями, — он мной очарован, хочет, чтобы я остался здесь.
— А Кокс?
— Кокс со мной почти не общается, смотрит с подозрением.
— Они не дураки, — высказалась я, — просто так не выдадут тебе военные секреты. А лезть куда-то самому — самоубийство.
— «Дядя Саймон» все выдаст, — уверенно возразил Тайлер, — но на это нужно время.
— Не торопись и не рискуй.
— Я знаю, что делаю.
И так происходило почти каждый вечер. Двухминутный разговор, а потом опять эти Тиффани и Энтони, «милая», «дорогой», «любимая», от которых уже болел язык.
Несмотря на то, что Александр был рядом, я чувствовала, что безумно по нему скучаю. По нашим настоящим разговорам, взаимным подначиваниям и искреннему смеху. Меня тошнило от женского общества, от пялец и песен о трагической любви, даже Эльза за пару недель присмирела и перестала меня веселить.
Мне уже начинало казаться, что в пустыне Сьеры я и то чувствовала себя куда более свободной и счастливой, чем сейчас. Но я держалась, лепила на свое лицо каждое утро улыбку и болтала с Александром, как с Энтони, о том, что Эйдана чудесное место, и том, как мне здесь нравится все больше и больше.
Вставать по утрам не хотелось вообще, было одно желание: завернуться в одеяло и пролежать так весь день. Но на Эйдане так было не принято. Женщины, хоть и не работали, но дома никогда не сидели.
Вскоре я начала притворяться даже в душе во время нашего двухминутного общения, потому что понимала, что на Александре лежит большая ответственность, и ему тяжелее, чем мне. А поэтому я изображала из себя мисс Позитив, уверенную, что все идет хорошо, а скоро станет еще лучше.
Тайлер тоже безумно устал, много больше меня, я видела это по глазам, но также знала, что если он поставил перед собой цель, он добьется.