Бессмертный
Шрифт:
— Ты совсем дурак? Чего в душ лезешь? — гаркнула она.
— Ну хоть не в душу, скажи? — усмехнулся я в ответ.
— Очень смешно.
Я сидел мокрый на диване и ждал, пока она выйдет из душа. И вот она вышла. Я знал, что сейчас мне опять достанется и потому заранее смирился.
— Или решил действовать наскоком? — она ехидно усмехнулась.
— Я просто хотел в душ! Кто ж знал, что ты так рано просыпаешься? — Похоже на дешевые оправдания, да? Похоже!
— Так там дверцы душа прозрачные. Ты не видел, что там занято? Да и шум воды не плохой подсказчик.
— Да я даже проснуться не успел, где мне там детали высматривать? — А ведь
— Ладно, черт с ним. — Я ожидал большего разноса. — Ты ничего не слышал? Никто не входил, не выходил из того номера?
— Я часов до четырех не спал, но ничего не слышал.
— Я до пол четвертого, — невзначай сказал она.
Возникло подобие неловкой паузы. Что, если она думала о том же, о чем и я? А что, если она и сейчас тоже думает о том же, о чем и я? Надо быстро разрядить обстановку. Скажи что-нибудь. Что угодно!
— Что угодно!
— Что? — вздрогнула девушка.
— Я это… в душ.
— А, да, теперь там свободно.
— Я проверю сначала… на всякий случай. — Да, я веду себя очень естественно…
До самого позднего вечера мы попеременно наблюдали в глазок за соседним номером и прислушивались к любым звукам, но все это было бессмысленно. За весь день оттуда никто не выходил и туда никто не входил. Я начал высказывать свои опасения по этому поводу. Была мысль, что этот номер снят чисто для отвлечения внимания, а шкатулка, за которой я охотился, находится в совершенно ином месте. А еще я предполагал, что в номере сидит полно охранников с оружием и охраняют эту самую шкатулку, а сам владелец живет в другом номере и в ус не дует. Но эту теорию девушка опровергла сразу, сказав, что даже охранникам нужно питаться, а в номер ничего не доставляли, ну а я в ответ заявил, что у них может быть годовой запас рамена или что-то в этом роде. Девушка даже в качестве доказательства своей правоты вышла из номера и постучала в дверь, но ответа не последовало. Тогда она залепила глазок жвачкой и вернулась в наш номер. Я и не думал ее останавливать.
— Вот так, — выдохнула она, осторожно закрывая за собой дверь. — Я же говорила, что там никого нет.
— Во-первых, то, что тебе не открыли, не значит, что там никого нет. Я сам неделями сидел в засадах, так что знаю, что настоящий профессионал не поведется на такую примитивную провокацию. И если бы тебе все же открыли, что бы ты тогда делал?
— Сказала бы, что ошиблась номером, — неуверенно буркнула девушка.
— Это тебе не телефонный звонок. Тебя бы мгновенно затащили в номер и только бог знает, что бы они с тобой сделали, выясняя, кто ты такая и действительно ли ошиблась номером.
Я бы так и поступил, если бы вообще открыл дверь.
— А во-вторых? — пробубнила порозовевшая девушка.
— А во-вторых, цель не оправдывает средства. Если бы тебя схватили, мне бы пришлось тебя отбивать, а по-тихому у меня бы не вышло. Весь план полетел бы к чертям. Ты как будто в первый раз, честное слово. — Наверно, я переборщил, но лучше научить теории сейчас, чем потом спасать ее от практики.
— Я поняла, извини, — девушка еще сильнее зарделась и скривила губы, что было видно даже с опущенной головой и прикрывающими лицо черными волосами.
— Ладно, и ты меня. Переборщил маленько.
— Да нет, ты абсолютно прав, — подняла она на меня глаза.
— В чем именно?
— Во всем. Я действительно поступила глупо, слишком топорно и нетерпеливо.
— Это как это? — вытаращил я глаза. — А тот потный Винни как же?
— Он-то как раз и был моей первой жертвой, точнее, должен был им стать, пока…
— Пока я все не испортил, — закончил я за нее. Даже извиняясь, она сумела напомнить мне и о моей якобы промашке. — И ты что же, никогда раньше никого не обворовывала?
— Ну, так, по мелочам. В магазинах там еду воровала, одежду и все такое, что можно было продать. Но прям из кармана никогда ничего не тырила.
— Странная ты. Вроде совсем зеленая, а меня сразу раскусила.
— Просто… просто мой отец тоже был вором. — Девушка уже перестала дуться и стала говорить свободнее, даже румянец практически сошел. — Не таким… гм… масштабным, конечно, но все же. И водился с такой же компанией, вот я и стала на глаз отличать простых граждан от… от преступников. Но воровать я сама не хотела, из-за чего он меня даже иногда бил. Ты ничего не подумай, — быстро добавила девушка, — он меня любил. По-отцовски любил. Но иногда на него находило. А потом он умер…
— Соболезную, — сказал я, но она словно не заметила и продолжила дальше:
— Представляешь, он решил завязать. Всю жизнь воровал, а тут решил завязать. Говорил, что хочет куда-нибудь уехать вместе со мной и зажить новой жизнью. На другую планету перелететь мы, конечно, не могли — не было ни документов, ни достаточно денег, — но он сказал, что на переезд в другой город средства он найдет. Решил с друзьями-ворами ограбить банк. Впервые. Я подслушивала их разговоры в комнате, стоя за дверьми. И вроде план был детально продуман, но что-то пошло не так и его застрелили вместе с остальными уже на выходе. А я осталась одна. Мне тогда было восемь. Ну а дальше все стандартно по сюжету: детдом, побеги из детдома, драки с ровесниками и не совсем, снова побеги и так далее и тому подобное. Но воровать я все равно не хотела, пока однажды не сбежала так далеко, что меня решили больше не ловить.
Я сидел и молча слушал, потому что понимал ее. Когда я убежал из очередного города, где сжигали ведьм и им подобных, а потом еще и из страны, я так же скитался по свету и не редко воровал, в том числе и еду. Это только потом я понял, что могу прожить и без нее, но как и в случае со сном, поглощение еды вызывало огромное удовольствие и чувство… обычности, особенно вкусная дорогая еда, на которую у меня денег тогда не было. Не все ей сказанное было правдой — это я умел отличать, — но часть про нее саму она не придумывала.
— Тогда меня и настиг голод, — продолжала девушка. — Жуткий голод, который я не испытывала до этого никогда. В тот момент меня и накрыло. Я поняла, что отец делал для меня. Точнее, что он делал это ради меня. Чтобы я не голодала и была счастлива, и хотел, чтобы я тоже начала воровать, так как понимал, что рано или поздно он умрет и я останусь одна, неспособная о себе позаботиться. У него была смертельная болезнь. Он ничего мне не говорил, а я поняла это уже намного позже. Глаза начали вваливаться, он весь осунулся, руки иногда дрожали… Рак, наверно, или что-то в этом роде. В общем, я проплакала, наверно, дня три, а потом решила, что с меня хватит. Я решила добиться всего в этой жизни своими собственными силами. И плевать, что надо было воровать. Многие добрались наверх по головам, воруя и даже убивая, а теперь сидят в теплых креслах и нагло заявляют, что всего добились сами и честным путем!