Бессмертный
Шрифт:
– Первое – они видят в людях угрозу перестановки власти. Их власти. Они видят, что у людей есть хватка, и опасаются, что через какие-нибудь две-три тысячи лет человеческая раса полностью захватит власть во Вселенной, и будет решать судьбы тех рас, которые намного старше человеческой. Гордыня не дает им позволить этому свершиться, а потому они хотят избавиться от нас, пока мы еще не так высоко поднялись. Превентивный удар, так сказать. Хотя это глупо, потому что у власти пока они, и у них достаточно
– Разумно.
– Второе, – продолжил я, – они хотят сделать людей рабами, чтобы те им прислуживали, ведь кто-то должен это делать, по их мнению. А кто как не неоперившаяся раса лучше всего подойдет на эту роль? Остается только убедить общественность, что человек – это просто грязное животное, а остальное дело техники. Лет через двести-триста никто и не вспомнит, что человеческая раса была вполне разумными созданиями, подающими большие надежды.
– Но есть еще один вариант, – сказал Верон.
– Да, есть, и он самый простой.
– Какой же? – спросил озадаченно Иолай. Мара тоже переводила взгляд с Верона на меня, открыв рот и не замечая этого. Костун выглядел хуже: он весь потел и постоянно ерзал в кресле, рискуя протереть дырку. Слова об изгнании людей или превращении их в рабов, казалось, ничуть его не волновали. Наверняка, он очень бы хотел, чтобы человек вроде меня стал его телохранителем взамен убитых йофиров.
– Они хотят вычеркнуть человеческую расу из истории Вселенной просто потому что.
– Просто потому что? – пораженно переспросила Мара. – Я не понимаю…
– А что тут непонятного? Мы просто им не нравимся, вот и все. В истории даже моей родной планеты есть множество моментов, когда войны начинали те, кто считал себя высшей расой, а остальных смешивал с грязью и пытался их уничтожить, как неугодных и не отвечающих их стандартам. Или в назидание остальным.
Обычно такие войны заканчивались плачевно для тех, кто их начинал, потому что единственными высшими себя признавала лишь одна нация, против которой тут же объединялись все остальные. Все намного хуже, когда множество рас объединяются против расы «низшей».
– И ты думаешь, что тут то же самое?
– Я ведь говорю: я не знаю. Я лишь привел несколько очевидных вариантов. Какой-то
Возможно, что темой с расами здесь и вообще не пахнет, а кто-то просто пытается подставить меня одного. В таком случае моему противнику абсолютно плевать, кто попадется под его горячую руку. Однако все же возникает вопрос: а при чем здесь человечество? Правительство просто подловило момент или все так и планировалось?
– И что же нам делать?
– Не знаю. Спасать человечество?
– Для начала нам бы не помешало самим спастись, – относительно спокойно сказал Иолай, продолжая ковыряться в портере, но его пальцы, бьющие по экрану, превратились в настоящий вихрь. Верон встал так резко, что его массивное кресло едва не опрокинулось.
– В чем дело?
– Кажется, нас нашли.
– Нашли?! Но как? Ты же говорил, что тут безопасно.
– Похоже, нас кто-то сдал.
Все переглянулись, потом дружно уставились на притихшего Костуна, покрывшегося испариной так, что он чудом не выскальзывал из одежды. Толстяк отводил глаза и тяжело сопел, словно пробежал спринт, да еще и покраснел как вареный рак.
– Ты? Как ты мог?! – рявкнула Мара, хватая его за грудки.
– А-а что я? Я жить хочу! Я ничего не делал! Я тут ни при чем! Я им так и скажу! Я ведь случайно…
Вот как раз один из примеров никчемной расы. Недаром те танэки открыто выказывали ему свое презрение, хотя и сами не лучше. Дэбелы – одна из тех рас, что соответствуют своим стереотипам.
– Ты что, совсем тупой? – спокойно спросил я.
– Я…
– Я-я, натюрлих? Ты, может, дрых и все пропустил, но когда те солдаты прибыли на планету, они собирались нас всех казнить на месте, не смотря на расу, пол, возраст и принадлежность к какой-либо иерархии. Им плевать, замазан ты в этом деле или нет, они убьют тебя без лишних вопросов, чтобы не оставлять свидетелей.
– Они не могут! Они же правительственные…
– Да ни черта! Спящий ты уродец, как ты не можешь понять? Они действуют самостоятельно. В Правительстве есть те, кто хочет уничтожить человеческую расу и всех, кто им симпатизирует, а так как они в Правительстве, то у них есть власть, чтобы привести план в исполнение, наплевав при этом на закон. Они и есть закон.
– Но… я… – Костун окончательно осунулся и поник, не зная, что ответить. Казалось, он сейчас расплачется.
– Нас окружили, – сказал Иолай. – Вокруг дома десятка два патрульных кораблей, и их орудия нацелены на нас.
– Что же делать? – почти шепотом обреченно спросила Мара, ни к кому конкретно не обращаясь.
Конец ознакомительного фрагмента.