Бессмертный
Шрифт:
– Лучше подстраховаться.
– Согласен.
– Итак, думаю, нам лучше начать сначала.
– И снова согласен, – кивнул я. – Тогда, полагаю, начать должен я.
И я поведал всем о том, как меня нанял виросус, а точнее, его босс, и передал подробную инструкцию, что нужно делать. Уточнять, что я известный в узком кругу вор и просто преступник, я не стал, сказал лишь, что иногда промышляю подворовыванием и выполнением подобных заказов. Потом рассказал о том, что было на лайнере, не упустив и встречу с Марой.
– Вот, в общем-то, и все, – закончил я. –
– Вообще-то, не все, – тихо сказала Мара, виновато опустив голову.
– В смысле? Что я пропустил?
– Ты ничего не пропустил… наверно. Просто есть кое-то еще.
Все с любопытством уставились на раскрасневшееся лицо девушки, особенно я. Было интересно узнать обо всем случившемся с другого ракурса, мне неизвестного. Мара, я был уверен, что-то скрывала все это время, и вот настал момент истины. Люблю я узнавать чужие тайны.
– И что же? – поторопил я ее откровение.
– Ну, в общем, я… Меня…
– Да говори уже! – рявкнул Костун. По сравнению со вчерашним днем, сегодня он явно вернулся в норму.
– В общем, наша встреча не случайна.
– Наша встреча? – удивился толстяк.
– Да не моя с тобой! А моя с Хорсом.
– В смысле?
– Ну, в общем, примерно месяц назад со мной связался один неизвестный. Он сказал, что знает, кто я такая…
– А кто ты такая? – перебил ее я. Девушка замялась и, прочистив горло, ответила:
– Я… воровка. Именно поэтому я и подобралась к Костуну, чтобы его обчистить.
– Ах ты… – вскочил толстяк. – Я так и знал! Знал, что ты простая профурсетка!
Неужели Костун действительно считал, что всех этих девушек, которых, если верить Маре, он меняет каждые три-четыре месяца, привлекает его харизма и внешние достоинства, а не толстый кошелек? Даже у самообмана должна быть разумная граница.
– Не перебивайте девушку, пожалуйста, – холодно сказал Верон. Костун нехотя сел обратно в кресло, потирая перебинтованную руку. До некоторых слишком долго доходит собственная глупость, и часто такие люди винят в своих напастях что угодно, только не собственное скудоумие.
– Короче, – продолжила девушка, – тот человек предложил мне работу. Мне нужно было попасть на лайнер«Infortissimo», натолкнуться якобы случайно на человека, чью фотографию мне прислали по почте, и помочь ему кое с чем. Точнее не помочь, а подтолкнуть, чтобы он выполнил работу быстрее, потому что они подозревали, что он может временно забыть о своих делах и развлекаться месяц, а то и больше. – Она укоризненно взглянула на меня, но тут же виновато отвела взгляд.
– Этот человек – Хорс? – уточнил Верон.
– Да. Я его сразу узнала, когда увидела сидящим в баре. Черное на белом трудно не заметить.
– Я приперся на корабль весь в черном, – пояснил я вопросительный взгляд Верона. – Потом переоделся. Подожди, – повернулся я к девушке, – ты же говорила, что Костун сам захотел приехать на лайнер. А что, если бы он не захотел?
– Да она сама меня и уговорила, – проворчал Костун. – Я хотел в следующем месяце ехать, а она уговорила на раньше.
– Понятно.
Про фальшивую историю с отцом я не стал ей напоминать, потому что не все в той истории было ложью на сто процентов. Когда придет время, она, возможно, расскажет правду, если сочтет это необходимым.
– Но я ничего не знала о том, что будет. Мне лишь сказали время, когда нужно прибыть, показали фото человека и сказали, что его нужно подтолкнуть. Клянусь! – выкрикнула Мара. Она раскраснелась пуще прежнего, а из глаз градом катились слезы. Она боялась, что мы начнем ее обвинять во всем произошедшем, это в лучшем случае, а потому добавляла к своему рассказу чересчур драматичности. Нет, она не врала, говоря о том, что не знала, это было очевидно, но все же слегка играла для пущей убедительности. В общем, типичная женская линия поведения.
– Да врет она все! – снова вскочил Костун; его правдой не проведешь. – Не верьте ей! Это все из-за нее и него. – Он показал своим пухлым пальцем и на меня.
– Надо было его на той планете оставить, – впервые вставил слово Иолай, все это время сидящий с портером [портативный компьютер] в руках.
– Сядьте, – так же холодно, как и в прошлый раз, сказал Верон Костуну. – А вам я верю, – он повернулся к девушке.
– Верите? Правда?
– Если бы Вы все знали, то не попали бы в такую… опасную ситуацию. Вы бы заранее продумали план побега. Так что очевидно, что Вас подставили.
Надо будет потом у него выяснить, заметил ли он тоже, что Мара слегка актерствует.
– Так ты не видела того, кто тебе заказал эту работу? – спросил я.
– Нет, мы разговаривали только через почту.
– А деньги?
– Он сразу же перечислил их мне на личный счет, и больше, чем я могла бы… стащить у Костуна, потому я и согласилась.
Чтобы устроить такую подставу, простых денег недостаточно. Вряд ли этот человек, или даже группа людей, лично участвовал в закладывании бомб с газом, скорее он точно также нанимал сторонних людей. Вот будет потеха, если все это было не ради того, чтобы подставить меня, а ради убийства кого-то на борту. Или всех. Так или иначе, я знаю слишком много, чтобы оставлять меня в живых, как и остальных членов нашей дружной компании.
– А ты не узнал того виросуса? – спросил у меня Верон, выведя из раздумий. – Может ты где-нибудь раньше его встречал и имел с ним дела?
– Я имел дела, если это можно так назвать, только с одним виросусом, и закончились они не очень хорошо. – Я не стал уточнять, что особенно плохо они закончились для волосатого. – Но вот в чем загвоздка – этот виросус, похоже, знал о том, что я когда-то вел дела с другим волосатым, хотя… – хотел сказать: свидетелей, – …знающих об этом уже не должно быть в живых, а если кто-то и остался, то давно уже слишком стар, чтобы браться за месть. Возможно, он был среди его людей, но я особо не всматривался, да и не было резона, – они все на одно волосатое лицо, тем более способны менять свою конституцию.