Бессмертный

Слимпер Николай Николаевич

– Но ведь видеомонтаж легко можно обнаружить, с сегодняшними-то технологиями.

– В том-то и дело, что никакого видеомонтажа там не будет, – вернул я себе слово. – Я и охранников бил, и полицейского убивал, а потом лайнер рухнул и взорвался. Любой грамотный оратор выставит все так, что в этом виноват я. На правду можно посмотреть под разными углами.

– Но… – начала девушка, но замолчала, не зная, что ответить. Немного помолчав, она все же нашла, что сказать:

– Я главного не понимаю: зачем им это нужно? Чего они добиваются?

– Мне тоже интересно, – согласился Иолай.

– Поверьте, я хочу это

знать не меньше вашего.

– Может, ты кому дорогу перешел?

– О-о, я многим дорогу и переходил, и переезжал, попутно давя под колесами клевретов. Вот только вряд ли кто-то из них достаточно умен и… безумен, чтобы совершить такое, лишь подставляя меня.

На самом деле, я знал много довольно безумных личностей, которые могли бы устроить подобное шоу, и даже не ради того, чтобы подставить меня, а просто веселья для. Некоторым людям, бывает, нравится делать вещи, которые большинство считает отвратительным, и таких людей называю либо психами, либо гениями, хотя часто со временем такие близкие понятия стираются, и вчерашний ненормальный сегодня становится примером для подражания у миллионов. Так, бывает, возникают целые религии. Возможно, когда-нибудь возникнет религия под названием амарталианство или амартализм, учитывая при этом, что тот, кому будут поклоняться, бессмертен. Возможно, даже, что ее создам я сам. Хотя пока у меня есть дела поинтересней.

Несмотря на все это, большинство тех безумцев, которые могли устроить подобный теракт, давно гниют в земле, распухают в воде или превращаются в ледышку в открытом космосе. Однако может случиться так, что кто-то, кому я оставил жизнь, решил отомстить, хотя для этого нужно быть кем-то больше, чем психом, либо кого-то я просто не добил. В любом случае, тот, кто решил все это устроить, довольно глуп, раз решил мне мстить, вместо того, чтобы забраться в самый темный угол и скулить там до конца своей ничтожной жизни, обливаясь холодным потом при каждом шорохе.

Забавно, что мой противник должен быть одновременно глуп, умен и безумен. В таком случае круг получается несколько уже.

– И зачем взрывать весь лайнер, чтобы подставить тебя, ты тоже мог погибнуть вместе с остальными, – заметила Мара.

– Кстати, насчет погибнуть… – оживился Иолай.

И вот, эта тема снова всплыла.

– Давайте сначала решим, что делать с этим рыжиком, – перебил я. – И куда мы вообще летим?

– Предлагаю выкинуть рыжего за борт, – сказал киборг. Похоже, все свои проблемы он пытается решить подобными методами, хотя вряд ли у него часто получается.

– Я не согласен, – тут же вмешался Верон.

– Кто бы сомневался, – буркнул я.

– Как я уже говорил, я не люблю ничем не обоснованных смертей.

Зато предпочитаешь не обоснованное ничем спасение жизни тем, кто этого не заслуживает, подумал я про себя. Полагаю, Иолай был бы со мной согласен, выскажи я эту мысль вслух, однако я пока решил ее попридержать.

– И что тогда предлагаешь?

– Мы уже минут тридцать кружим вокруг планеты, с которой улетели, и никакой активности других патрулей или им подобных. Можно высадить его где-нибудь, где побезопасней. Может быть, и его когда-нибудь найдут, как и нас…

– А еще его могут сожрать дикие звери или аборигены, если у него, конечно, мясо не слишком жесткое, – добавил я. – Мсье знает толк в извращениях!

Так или иначе, руки

Верона оставались чисты. Это как похоронить человека заживо, оставив ему в гробу пистолет с одним патроном. По сути это не убийство, но маловероятно, что он использует этот патрон, чтобы отбиваться от червей.

– И еще кое-что.

– Да-да?

– Мы никого не забыли?

Все призадумались, осматриваясь по сторонам. Было слишком тихо, никто не причитал, не ныл и не угрожал.

– Ядрена кочерыжка! – вскрикнул я. – А где Костун и те лысые?

– Кажется, мы оставили их в машинах.

– Если они все еще живы, мы их заберем, – сказал Верон.

– Как скажешь. Ладно Костун, он без сознания, но те лысые-то почему не вылезли после перестрелки?

Мы вернулись на эту чертову пустынную планету, засыпанную красным как перец песком. Высадив упирающегося здоровяка из «тарелки» недалеко от гор (возле других, где, как нам казалось, никто не живет), мы отлетели метров на сто и выбросили ему две винтовки, в одной из которых был лишь один патрон, – чего зря оружием раскидываться? Потом взлетели вверх и довольно быстро нашли место, где мы оставили толстосумов, так как неподалеку стояла дюжина разбитых машин и лежало в крови десятка три аборигенов и еще примерно столько же солдат в черном, и это не считая убитых зверей. На фоне пустыни, пусть даже и красноватой, эта картина явственно выделялась. Опускаясь на землю, мы увидели, что толстяк уже пришел в себя и даже вылез из машины, испуганно озираясь и не понимая, что да как: слева и справа кровавое месиво, впереди – приземляющаяся черная тарелка с неизвестно кем внутри. Любой будет в шоке.

Трап опустился.

– Ну, привет, – помахал я ему.

– Что… что здесь произошло? Откуда вы?..

– Ты залезать-то собираешься? Или решил тут пока пожить?

Костун сначала осмотрелся вокруг, потом немного призадумался (или сделал вид) и за неимением альтернатив все же решил пойти к нам. Я вышел из корабля и окрикнул лысых стариков. Ответа не последовало. Подойдя к машине, в которой они должны были быть, я увидел их тела – они даже не пытались спрятаться, – цокнул языком и вернулся в «тарелку». Верон вопросительно посмотрел на меня. Я лишь покачал головой. И мы поспешно вернулись в открытый космос.

– Так, – сказал я, потирая руки, – первый вопрос решен. Остался еще один: куда нам отправиться?

– Мы летим ко мне, – твердо сообщил Верон.

– О, а ты живешь где-то неподалеку?

– На самом деле, я живу очень далеко – несколько тысяч галактик отсюда. Но мы летим немного в другом направлении, там находится… вилла.

Верон не выглядел особо довольным. Судя по всему, то место не вызывало в нем радостных воспоминаний, но я решил довериться ему. Всяко лучше, чем лететь ко мне в гостиницу.

– Я не прихватил с собой сменное белье. Можно мы заедем в магазин?

– Я не дурак, чтобы лететь туда напрямую. Совершим метасалирование и вмиг будем там.

Все только охнули. Даже Костун, который все еще не пришел в себя, сразу понял, что его ждет.

– Ненавижу метасалирование, – поморщился я, – а точнее это чувство… ничего.

– Его никто не любит, а что поделать? – отозвался Иолай.

– А нам энергии-то хватит? – поинтересовался я у Верона. Обычно «тарелки» патрульных не обладали возможностью накопления большого количества энергии.