Бессмертный
Шрифт:
«Тарелка», которую мы захватили, была последней моделью, даже я вряд ли бы смог нормально с ней управляться. А вот Верон освоился быстро, сказав, что уже успел полетать на такой. Рыжий, видимо, решил, что не выйдет из переделки живым, а потому заранее заблокировал панель управления и даже поставил таймер на самоуничтожение, ноИолай легко взломал систему, заявив, что Верон уже успел полетать на корабле, а значит, он знает о нем все. Мара перебирала оружие, которое мы сняли с убитых солдат, и переставляла патроны, заполняя магазины, а пустые откидывала в сторону. Я же не поленился переодеться
– Слушай, рыжий…
– Меня зовут Адарак Симкое Лаксит, – гордо заявил он, бесцеремонно перебив меня.
Его пришлось привязать к одному из крепких сидений прочным канатом, так как он был довольно силен, а сотрясение, которое я ему организовал, не причиняло особого дискомфорта. Кровь из разбитого Иолаем носа заляпал ему всю форму, но кровотечение давно остановилось.
– Я это уже слышал, рыжий, – махнул я рукой. – Лучше скажи, кто ты такой и откуда взялся? Ты ведь знаешь, кто пустил газ в лайнер, что привело к его крушению?
Рыжий как-то нехорошо осклабился и отвернулся, по крайней мере, настолько, насколько это позволяли туго натянутые веревки.
– Чего тут смешного?
– Я ничего не знаю, – громко произнес рыжий.
– Ты прилетел на следующий день после крушения корабля, потом попытался нас убить, при этом прекрасно зная, что мы выжившие с того самого лайнера, и ты ничего не знаешь? И ты думаешь, тебе кто-то поверит?
Рыжий не ответил. Естественно, что он не собирался говорить, а угрожать физической расправой было бессмысленно, ибо он заранее был готов к такому исходу, запрограммировав корабль на самоуничтожение, но не обязательно угрожать человеку, чтобы что-то узнать, достаточно заговорить его, пока он случайно не обмолвится о том, о чем должен был бы молчать. Хотя многие, готовые умереть, предпочитают сделать это без лишней боли, а потому боятся пыток.
– Ты крепкий, – продолжил я, – раз пережил мой удар. Даже для твоей расы такой удар минимум грозил вырубить тебя на пару часов. А ты ничего, живехонький, лишь глазки немного бегают, только вот не пойму, то ли от сотрясения, то ли ты врать не умеешь совсем.
– А я и не вру, – снова улыбнулся рыжий, – просто не хочу говорить. – Он насмешливо посмотрел мне в глаза.
– Что ж, это поправимо.
Я достал нож, который забрал еще у одного из аборигенов в лагере, и про который совсем забыл. Он был в специальном чехле на ноге и, оттаскивая рыжего в «тарелку», я случайно задел его рукой этого джигударго, тогда и вспомнил о нем. Клинок ножа был длиной с ладонь и выглядел внушительно. Внизу лезвия, у самой рукояти, находился топорно зазубренный серрейтор.
– Интересно, раз ты такой крепкий, боли ты тоже не боишься?
Рыжий немного повернул голову, взглянул на нож с ничего не выражающим лицом, хотя в глазах читался огонек страха, но ничего не ответил.
– Что ж, тогда проверим…
– Постой, – перебила меня Мара.
– Ну что еще? Будешь читать мне мораль о неправильности пыток пленных?
– Нет, просто хотела сказать, что я закончила заполнять магазины.
– И что там? – вмешался Иолай. Он вытащил из медицинской комнаты несколько инструментов и пытался
– Девять полных магазинов.
– Не так плохо, как я думал, – кивнул киборг.
– Ну, молодец, – сказал я, – меня-то чего отвлекаешь? У меня тут важный разговор. – Я снова повернулся к рыжему, который за это время словно забыл и обо мне, и о ноже в моей руке.
– Так один патрон лишний остался, – пояснила девушка, – в отдельный магазин его бессмысленно запихивать, а выбрасывать жалко. Может, его использовать по назначению, чтобы нож раньше времени не пачкать?
Я демонстративно призадумался. Мара хоть и была дилетантом, но иногда соображала, хотя такой жесткости я от нее не ожидал. Возможно, она просто не верила, что я и правда начну вот так резать пленника посреди корабля, а просто блефую. Что ж, она плохо меня знает.
Рыжий сначала как-то дико смотрел то на меня, то на девушку, потом медленно и спокойно сказал:
– Я действительно не знаю подробностей, но кое-что все же сказать могу, отвечая на твой вопрос.
Судя по всему, он не только боялся пыток, хоть и плохо это скрывал, но и умирать ему тоже не хотелось. С учетом того, что полчаса назад он собирался взорвать всех вокруг вместе с собой, это было странно. Возможно, он просто хотел покрасоваться перед своими солдатами, даже не сомневаясь в том, что они победят.
– Это на какой же?
– Про лайнер. – Он снова нехорошо улыбнулся.
– Ну? Кто убил всех людей?
– Ты!
Даже Верон, до этого молча сидевший за панелью управления, повернулся и нахмурился. Неужели он до сих пор во мне сомневается?
– Я? Что за чушь? Мы оба прекрасно знаем, что это не так.
– Мы-то знаем, а общественность нет. У нее совершенно иные представления о случившемся на корабле.
– Камеры… – догадался я. – Так и знал.
– А что с камерами? – не поняла девушка. – Камеры же записали, что ты предупреждал всех о бомбе и сам спасался.
– Да, а еще они записали, как я раскидал телохранителей Костуна и его самого, вырубил в толпе охранника и убил полицейского.
– Полицейского? – удивилась девушка. – Ты же говорил, что он сам тебя отпустил.
– Я много чего говорил… – отмахнулся я от нее. Интересно, как бы они все отреагировали, если бы я с самого начала рассказал правду? Тот молодой полицейский точно бы кинулся на меня, за что серьезно поплатился бы. В глазах остальных я тоже выглядел бы злодеем, хотя, если учитывать его поведение, вряд ли меня так уж сильно стали презирать.
– Подожди, но ты все это сделал в качестве самообороны, а тот коп вообще угрожал тебя убить, да и вел он себя не так, как положено полицейскому в подобных ситуациях.
Наивность Мары поражала. Пусть она и была лишь начинающей воровкой-мошенницей, но жизнь ее явно потаскала за волосы.
– Только вот на камерах все будет немного иначе, – вмешался Иолай. – Кое-какие фрагменты могут выпасть, а какие-то просто испортиться. Звук тоже может повредиться, поэтому будет невозможно разобрать, о чем говорится на видео.