Бессметрный
Шрифт:
Побродив бесцельно около получаса, я оказалась в самом центре станции у фонтана. Подумать только, меньше часа назад мы с Эшли рассматривали в нем искусственных рыб, и нам было легко и весело. И с чем я осталась теперь?
«Ты мне безумно нравишься», кажется, так он сказал. Господи, чем же я могла ему понравиться? То шарахаюсь ото всех, то хамлю. И это его «Миранда», я же сказала, что так меня зовут только близкие, так он еще и повторил!
Я присела на бортик фонтана, ноги с непривычки гудели. Вот посижу еще полчаса и поплетусь на корабль. Оставалось только надеяться, что не попадусь Тайлеру
Неожиданно я заметила группу молодых людей в голубых комбинезонах. Земляне!
Первым моим порывом, было бежать. Вскочить, убежать, спрятаться — да что угодно, чтобы мои соотечественники не видели меня в лондорской форме.
Очень умно, нечего сказать, как будто я школьница, которую застали подружки в компании непопулярного парня. Смешно.
И я осталась на своем месте. Хотелось бы поздороваться, узнать, какие подразделения участвовали в битве у Ориента-XVII, возможно, там, действительно, погибли мои сослуживцы. Но я не шелохнулась. Кто мне поверит? Ведь у меня на лбу не написано, что я тоже с Земли, примут за лондорку, которая решила глупо пошутить. Тыкать в нос документами и что-то доказывать тоже не было ни малейшего желания.
Но меня заметили сами. Три парня и одна девушка, рядовые, отделились от остальной группы и направились ко мне.
Сначала я подумала, что много о себе возомнила, и молодые люди просто решили поближе рассмотреть фонтан, но уж через пару секунд стало очевидно, что я не ошиблась — земляне шли прямиком ко мне.
Я прищурилась, вглядываясь в их лица. Может быть, я служила с кем-то из них, и меня узнали? Но нет, на память я не жаловалась, а ни один из приближающихся землян мне знаком не был. Хотя, возможно, они видели меня по телевидению, одно время моя персона привлекала внимание прессы.
Я решила, что лучше всего перестать строить предположения и просто дождаться, когда соотечественники сами подойдут и объяснятся. Встречаться с кем-то из своих, пока на мне форма Лондора, не хотелось, но ведь это не мой выбор, они должны понять, о вводе смешанных экипажей уже должно быть известно всем.
Однако дружелюбная улыбка сползла с моего лица, когда земляне остановились, не дойдя до меня полуметра, и выстроились в ряд, как по команде, сложив руки на груди.
— Надо же, а на вид милая, — сказала девушка своим друзьям, тоном, каким обсуждают жирафа в зоопарке.
— Угу, — мрачно согласился один из парней. — А форму наши киношники переврали, так и знал, но все равно узнаваема.
Они стояли и рассматривали меня, как какое-нибудь диковинное животное, которое, к тому же, неспособно воспринимать человеческую речь.
От такой наглости у меня, действительно, пропал дар речи. Так вот что имел в виду Тайлер, когда говорил, что в первую встречу я смотрела на него, как на приблудную собаку…
— Чего смотришь? — перехватил мой взгляд землянин. — Гореть в аду тебе и твоей чертовой планете!
— Ты что себе позволяешь? — не выдержала я. — Я… — я хотела сказать, что я землянка, но осеклась. Сказать, что я одна из них? Нет, такой, как эти представители моей Родины я быть не хотела.
— Тебя не спросил, — буркнул мне в ответ грубиян.
Я спрыгнула с бортика и встала на ноги.
— Вы позорите честь своей великой планеты, — отчеканила я. В этот момент я испытывала даже не злость, а жгучий стыд. Из-за таких, как эти (я даже не могла подобрать им подходящее определение), жители многих других планет считают, что земляне не уважают никого, кроме себя.
Мне стало просто противно. Неужели я вела себя так же? Нет, мне хватило бы воспитания не задирать встретившегося лондорца, но вот взгляд… Взгляд порой может сказать гораздо больше слов…
Я повернулась с твердым намерением уйти, но один из землян преградил мне путь.
— Куда это ты пошла? Мы еще не договорили.
Я оценила невоспитанного соотечественника взглядом. Некрупный, не слишком спортивный, я смогу его уложить, даже не напрягаясь. Девчонка вообще не боец, не обсуждается. Двое других… Уже плохо. Четверо на одного — при любых обстоятельствах плохой расклад. В крайнем случае, можно попробовать, но затевать конфликт на станции светит разбирательством с полицией и задержкой нашего отлета.
Я судорожно соображала, что сказать, чтобы расстаться полюбовно. Попробовать доказать, что я тоже землянка? Или…
И тут мне на плечо легла чья-то рука.
— Какие-то проблемы, молодые люди?
Я не шелохнулась, не вскинула голову, а сделала вид, что ни капли не удивлена тем, что мне подошел другой лондорец. Оборачиваться мне не было смысла, я прекрасно узнала капитана по голосу.
Земляне неуверенно переглянулись, при этом у них на лице появилось выражение брезгливости, и сейчас они явно решали для себя тот же самый вопрос, что и я минуту назад: стоит ли вступать в конфликт. Но, вряд ли, они, подобно мне, боялись общественного позора, скорее, понимали, что вдвоем с Тайлером мы одолеем и четверых.
Мне стало тошно, но уже от самой себя, ведь в этот момент я воспринимала капитана своим союзником, а землян врагами. Словно мир перевернулся с ног на голову.
От конфликта спас землянин-сержант, увидевший через зал, что творится что-то нехорошее и поспешил на выручку своему отряду.
Рука Тайлера все еще лежала на моем плече, а мне не хватало духу, чтобы ее прилюдно сбросить, хотя мне очень этого хотелось.
— Что здесь происходит?! — рявкнул сержант, подбежав к нам, а потом побелел. Наверняка, он заметил лондорскую форму еще издали, а вот военные звания тех, к кому пристали его подчиненные, разглядел только сейчас. — Прошу прощения, капитан, — теперь сержант обращался непосредственно к Тайлеру, — мои люди доставили вам беспокойство?
В отличие от молодых дуролеев, сержант понимал, как для Земли важен мир с Лондором. Политика. Ведь не просто так меня отправили на лондорский корабль, Земле необходимо это перемирие.
На мгновение я даже обрадовалась, что на судно этих землян не послали лондорца, если бы он туда попал, кем бы он или она ни был, ему стоило бы только посочувствовать.
Тайлер выдержал многозначительную паузу, чуть сильнее сжав мое плечо, но, уверена, кроме меня, этого никто не заметил.
— Все в порядке, сержант, — ударение на звании, однако, было очевидно всем.