Бессметрный
Шрифт:
— Вы уже выполняли подобные задания? — как ни в чем не бывало спросил он.
— Вы же знаете, что нет, вы читали мое досье.
— А в театральный кружок ходили?
Возможно, я придумывала, но мне послышалась насмешка.
— Если вы о том, смогу ли я сыграть свою роль, — отчеканила я, — то не беспокойтесь, я сделаю все необходимое.
А вот теперь Тайлер уже не скрывал усмешки:
— Некоторые люди долгие годы учатся актерскому мастерству, а потом всю жизнь его совершенствуют, а вы необычайно уверены в своих силах. Для новичка.
Я почувствовала
— Если вы о том, насколько мне будет неприятно называть вас своим братом, — холодно сообщила я. — Чертовски. Но я смогу.
Однако Тайлер на мой резкий тон не обиделся.
— Нет, я не об этом, — заявил он, чуть склонившись вперед, тем самым как бы нависая надо мной. — Я вот о чем.
Его ладонь накрыла пальцы моей руки, лежащей на подлокотнике. Я вздрогнула. В последний момент сообразила, чего он добивается, и не убрала руку, но и этого мгновения колебания хватило, Тайлер увидел именно то, что ожидал.
Застигнутая врасплох, теперь я смотрела на него волком. Капитан же сам отодвинулся от меня.
— Понимать свою задачу разумом — это одно, — сказал он, — а вот следить за реакциями тела — совсем другое. Я же ваш брат, забыли?
— И что вы предлагаете? — огрызнулась я, злясь еще больше от понимания его правоты. — Обниматься с вами весь оставшийся день?
— Нет уж, увольте, — Тайлер даже скривился, представив себе подобную перспективу, а мне принесло моральное удовлетворение, что ему неприятна моя близость так же, как и мне его. — Я просто хочу, чтобы вы были готовы к тому, что ждет нас на Сьере. Вы должны не просто сыграть, вы должны вжиться в образ, пока вы сами не поверите в свою легенду, никто не поверит.
— Для вас, я смотрю, менять личины не проблема, — я все еще злилась.
— А я ходил в театральный кружок, — само спокойствие, сегодня вестись на мои провокации он явно не намеревался. Это раздражало еще сильнее.
— Наверное, Гамлета играли, — проворчала я, сложив руки на груди, принимая «закрытую» позу. На самом деле мне было чертовски страшно от одной мысли о предстоящей операции, и злость была единственным средством скрыть свой позорный страх.
— Йорика, — невозмутимо отозвался Тайлер.
Я собиралась высказать очередную колкость, но после такого ответа откровенно растерялась.
— Ну, знаете ли, я, конечно, не специалист по древней литературе, но даже мне известно, что Йорик предстает в пьесе в виде черепа, а не персонажа.
— Ну, что поделаешь, — капитан развел руками, — когда в нашем театре ставили Шекспира, мне досталась лишь роль ответственного по реквизиту. Пластиковый череп был моим любимым, — и он ослепительно улыбнулся.
Черт бы его побрал. Издевается.
Я глубоко вздохнула, пытаясь вновь начать контролировать разбушевавшиеся эмоции. Помимо всего прочего, ему определенно нравилось меня доводить, значит, мне просто необходимо успокоиться.
— Я уверена, что справлюсь, — твердо сказала я. — Не спорю, это будет непросто, но
Тайлер кивнул, не уверена, мне или каким-то своим мыслям, наконец, убрал с лица все фальшивые улыбки и посмотрел на меня уже серьезно.
— А Эшли?
— Что — Эшли? — на автомате переспросила я, но капитан не счел нужным пояснять, просто пристально смотрел мне прямо в глаза, ожидая ответа. — Что он вам рассказал? — поинтересовалась я, сдаваясь. Наверное, он прав, сейчас слишком многое стоит на кону, чтобы изображать из себя дуру.
— Он ничего мне не говорил, — заверил Тайлер, и я сразу ему поверила, — но я знаю его слишком хорошо. Эшли от вас без ума, лейтенант, и я не хочу, чтобы это стало проблемой.
— Тогда почему бы вам не поговорить об этом с ним?
— Сейчас я говорю с вами.
Я снова заскрипела зубами, но все-таки сдержалась. И как этому человеку удается выводить меня из себя за такой короткий срок?
— Для меня это не будет проблемой, — заверила я, подарив собеседнику ледяной взгляд.
— Знаю, — он ни капли не удивился. — Но мне бы очень хотелось, чтобы это не стало проблемой для Эшли.
— Почему?
Тайлер скривился:
— Ну же, не заставляйте меня говорить очевидные вещи. Потому что он мой друг, вот почему.
И чувства друга ему не безразличны. Конечно… А в моей бесчувственности он, похоже, даже не сомневался. Тем лучше.
Почувствовав себя хозяйкой положения, я расслабилась, перекинула ногу на ногу и улыбнулась ледяной надменной улыбкой.
— Просите меня следить за своим поведением и «вне камер», дабы не давать Эшли ложных надежд?
В лице капитана что-то промелькнуло, но я не успела уловить, что именно. Ясно было одно, мои слова были ему неприятны. Наверное, решил, что я еще хуже, чем он полагал. Если так, то я последняя, кто будет его в этом переубеждать.
— Да, я прошу вас именно об этом, — мне показалось, что слово «прошу» в данном случае далось ему нелегко.
— Я учту ваши пожелания, капитан, — едко произнесла я. — Теперь я могу идти? Полагаю, мы уже высказали друг другу все, что хотели? — я поднялась со стула.
— И чего не хотели… — вполголоса пробормотал Тайлер.
— Что-что? — переспросила я. Может быть, мне послышалось?
Но капитан уже преобразился, мне даже показалось, будто помолодел.
— Ничего-ничего, сестренка, — весело отозвался он. — До встречи!
Чертов зубоскал.
Я вспыхнула и быстрым шагом направилась к двери. Чем бы ни кончилось предстоящее задание, но нервы мы друг другу потреплем, это уж точно.
9.
— Я это не надену, — твердо заявила я, рассматривая себя в зеркало.
Платье. Ткань тонкая, летящая. Глубокий вырез, открытые руки. Длина — чуть выше колена, но из-за легкой ткани и расклешенного фасона, подол постоянно задирается. Жутко неудобная штука. А цвет! Ярко-синее с белым узором. Настолько яркое, что тот, кто наденет это «чудо» дизайнерской мысли, будет привлекать к себе внимание в любой разношерстной толпе.