Бессонница Черного Зверя
Шрифт:
— Вы…. Вы….
— Молчи и слушай, упрямица. Потом будешь проклинать меня, а пока умолкни, — бросил он, отмахнувшись от моих возмущений, так и не сорвавшихся с губ. — Она говорила всем вокруг, что родила раньше срока, от своего нового мужа, и однажды они просто сбежали. В Киседей. Я все это время думал, что они там.
Он до скрипа сжал кулаки, и я сглотнула от подступающей паники, и замерших в глазах слез.
— И вот ты, являешься к моим дверям, под ручку с Хидай. Молодая, красивая, и глупая.
— Вы не смеете…
—
— Нееет, не может быть! Такого не может быть! Отец всегда говорил, что я похожа на мать!
— Твоя мать была голубоглазой блондинкой! — едва сдерживая рычание, выкрикнул он, и опустил лицо в подставленные ладони. — Она соврала. Соврала мне.
— Ложь!
Вскочив на ноги, Его Светлость дернул меня за руку, едва не волоком таща по натертому паркету. Подтолкнув меня к зеркалу, крепко обхватил печи ладонями, чтобы не убежала, и стоя сзади, сказал:
— Смотри! Смотри, Улва!
Взгляд зацепился за отражения в зеркале, и мир вокруг посыпался на землю звенящими осколками, ранившими кожу. На меня смотрела испуганная и бледная я, у которой дрожали губы, а темные глаза лорда сверлили мое лицо, которое было… таким похожим.
Та же линия подбородка, нос, цвет волос, что напоминал отливающее воронье перо, за исключением возрастной седины лорда. Даже губы были с той же ямочкой над верхней губой, только более выраженной от прожитых лет.
Я металась взглядом, не понимая, как можно отвергать очевидное, и слезы уже горячими полосами расчерчивали кожу щек.
Невозможно… Это невозможно…
— Значит, они вернулись из Киседея практически сразу, — уже тише, но все так же надрывно, сказал лорд. — Спрятались у меня под самым носом. Все эти годы я верил, что остался один. Потерял жену, возможных детей, которых мы так хотели. И вот ты. Ты. Здесь.
— Нет… Нет-нет… — шептала я, но он даже не слушал, продолжая:
— Моя кровь и плоть. Дитя любимой женщины, зачатое еще до моей роковой ошибки. Где твоя мать сейчас, Улва? Где!?
— Я не знаю!
— Где она!? Говори!
— Я не знаю! — кричала я, пошатываясь на дрожащих ногах. — Я никогда ее не видела! Никогда!
Отпустив меня из своего плена, он отошел, словно очнувшись ото сна, и лихорадочно заморгал.
— Прости меня. Прости. Я… надеялся.
— Я не знаю! Не знаю! — кричала я, чувствуя, что истерика подбирается ко мне на мягких лапах.
— Я понял, — мужчина кивнул. — Я рад, что хотя бы ты здесь. Пусть семью мне вернуть не удастся, я хотя бы буду знать, что у меня есть дочь.
— Нет у вас дочери! Я Улва, дочь Ригорна и Танны Хант! Падчерица Фионы Хант, взявшей меня на воспитание после смерти отца. Они моя семья, а вас я не знаю, Ваша Светлость! — прорычала я, умирая от злости.
Она болезненными вспышками взрывалась в мозгу, перемешиваясь с отчаяньем и горем. Так не должно было быть. Не должно!!! Это все неправда!
— Тшшш, — мужчина протянул ладони, но я дернулась прочь, не успев отмахнуться от крепкого захвата тяжелых и горячих рук. — Тшшш, девочка. Боль пройдет, обязательно.
Я рыдала, стуча ему по груди кулаками, а лорд только мягко усадил меня прямо на пол, продолжая прижимать к себе и успокаивать, как ребенка.
— Она обязательно отступит, и ты поймешь, какой подарок сделала нам судьба, заставив встретиться.
— Нет!
— Да, малышка. Хм… — он хмыкнул. — Малышка. Не думал, что мне доведется такое сказать.
Его искреннее наслаждение ситуацией я разделить не могла, и горько рыдала, уже прекратив вырываться, и бить в крепкую грудь.
— Отпустите меня… — провыла в плотную ткань костюма, но мужчина только покачал головой.
— Не смогу. Однажды уже отпустил, и вновь совершил ошибку. Нужно было пытаться вернуть ее, но я отступил…
— Замочите…
— Тшшш, — ладонь погладила меня по волосам. — Поплачь. Я побуду с тобой.
— Я хочу к Аксару-у-у…
Тут же мужчина замер, прекратив укачивать меня, холодным, жестким голосом подписав мне приговор:
— Забудь о нем.
Глава 40. Шутки богов
Черте что.
Аксар злился, день ото дня выполняя какие-то глупые поручения Его Светлости, будто он бродячий пес, не способный прикусить кормящую руку.
Дьявол!
Связанный договором он не желал перечить своему покровителю, но и его терпение не было вечным. Он воин, страж, кровавый убийца, а не посыльный! Все темнее ему казались причины, по которым Его Светлость так усердно держал Аксара на короткой цепи, вынуждая быть плененным гостем его дома. Но еще сильнее ему претил интерес мужчины к Улве. Его Улве. Девочке, что нежным телом приручила зверя в груди, теплой улыбкой разрушила догмы военных принципов, тонкими пальчиками расчертила его тело метками, клеймя собой. Такая же дикарка, как и он. Лучше и придумать нельзя.
И все сложнее становилось оставлять ее, уходя по очередному бессмысленному поручению. Словно отрывал от себя кровавые шматы мяса, разрывая связь между собой и ее тонким станом, поднимаясь с первым солнцем с постели.
И сегодняшний день не стал исключением.
Аксар злился на богов за то, что ему приходиться вновь оставлять женщину в кровати, не успев увидеть, как она смущенно улыбается, спросонья потягиваясь, не открыв глаз.
Темные острые соски на мягких полукружиях сочной груди, вновь, подразнивая, вспыхнули ярким воспоминанием перед глазами, заставляя мужчину мысленно взвыть от желания вернуться. Еще одна чертова поездка в столицу, и Его Светлость будет ждать серьезный разговор.