Бессонница Черного Зверя
Шрифт:
— Месть?
— Отчасти, — не скрывая довольной улыбки, ответил он, и убедившись, что я сижу удобно и неподвижно, поднялся с постели, скрываясь за балдахином и зашумев водой. — Я тоже не все знаю о женских телах. Но видимо, пришло время учиться.
Я смотрела, как он возвращается, раздвигая упавшую ткань в стороны, и крадется ко мне со всей скрытой мощью огромного зверя. Мышцы перекатывались и бугрились под лоснящейся кожей, темные волосы блестели своим плотным шелком, а глаза сверкали, как у хищника, загнавшего свою добычу в угол.
Только тогда
У меня не было выбора.
В такой позе, ноги были моими единственными свободными конечностями, но и их не оставили без внимания, нежно погладив до самых бедер.
Аксар неожиданно отстранился, и глядя мне прямо в глаза, принялся завязывать на концах веревки петли, внимательно следя за моей реакцией. Когда конструкция была готова, он наклонился и поцеловал меня, легко, без выпяченной страсти:
— Если будет слишком, останови меня. Но если можешь терпеть — терпи. И говори, когда хочется. Поняла?
Я вновь кивнула, и увидев мое согласие, Аксар поймал меня за пятку, поднимая ногу в воздух, и прижимаясь губами к ребру ступни. Все это он делал неотрывно глядя мне прямо в глаза, отчего я только сильнее задыхалась, не зная, какое из моих ощущений он ждет больше всего.
На лодыжку опустилась петля, и затянув ее, Черный Зверь, склонился с кровати, отбрасывая под ней свободный конец, с одного края на другой.
— Ах! — моя нога вытянуто выпрямилась, и я закусила губу, чтобы не вскрикнуть.
Поймав вторую ступню, он так же набросил на нее петлю, вынуждая меня широко развести ноги от натяжения. Терпимого, но слишком откровенного.
Я была перед ним полностью беззащитной, слабой, и я задрожала, понимая, что паникую.
— Тшшш, — заметив мою реакцию, Аксар вновь приблизился, целуя подрагивающие губы. — Никакой боли. Никогда. Я обещал тебе, помнишь?
Я только молча кивнула, поднимая лицо ему навстречу.
— Умница. Расслабляйся, будет только хорошо, — вновь пообещал он, спускаясь губами вниз, к шее, и зарываясь сильными пальцами в мои волосы.
Все что происходило дальше, сложно было описать словами. Я терялась в своей беспомощности, сгорая под поцелуями, с которыми он набросился на мою грудь. Он втягивал вершины сосков, слегка прикусывал, свободной рукой сжимая пальцами оставленный без внимания острый пик.
Невозможность свести ноги, была такой острой, как режущее без жалости лезвие, делая каждое движение еще острее, еще опаснее. Мне хотелось выть, но я только тихонько всхлипывала, мечтая поджать бедра, откровенно разведенные перед ним.
Широкие ладони опустились ниже, и нырнули под мои ягодицы, слегла выкручивая их внутрь. Аксар целовал все ниже, рисуя языком влажные полосы на моих ребрах, спускаясь к ямке пупка, кругом обрисовав и его. И чем ниже он был, тем громче я всхлипывала, запрокидывая голову от иссушающего желания, узнать, что будет дальше.
— Моя мокрая. Текущая. Сладкая, — шептал он, рассматривая меня там. — Если бы ты знала, какая ты красивая, как блестит смазка на розовых губках.
— Ах… — эти откровения только захлестывали волнами, мешая стыд с желанием и похотью, а он все не останавливался, шепча мне грязные словечки, и выдыхая горячее дыхание на влажную кожу.
— Не буду отказывать себе в десерте, — рыкнул, и прижался ртом к промежности, оглаживая ее языком так точечно, что я вскрикнула, и максимально свела колени, по факту не сделав ничего.
Он брал меня ртом так, как хотел. Жадно, пылко, отдавшись процессу. Я дрожала с головы до ног, не в силах сделать ничего, кроме как стонать в голос, закрыв глаза, и смириться с тем, насколько он уверен, и кропотлив.
Мужской язык скользил вверх-вниз, отыскав небольшой пульсирующий бугорок, больше всего остального требующий внимания, и сконцентрировав на нем все силы, добился того, чтобы я закричала в голос.
— Слаще ничего в жизни не пробовал.
— Да замолчи же ты!
— Ни за что. Ты будешь слушать, о том, как я тебя хочу.
В довершении своего обещания, он приставил пальцы в мокрому входу в мое тело, и осторожно ввел их внутрь, отчего я забыла, как дышать. Весь воздух сгорел, даже его остатки в легких истлели, и я вновь закричала, ощущая неторопливые и глубокие толчки.
Он смотрел на меня. Распрямившись, силой развернул к себе мое лицо и смотрел, впитывая, жадно проглатывая хрипы, срывающиеся с моих губ. Он брал меня двумя пальцами, глубоко проталкивая их, и подушечкой большого мучая тот самый бугорок. Его губы блестели от моих соков, но зачарованно смотрящий на меня мужчина, не задумываясь облизал их.
— Аксар… Поцелуй, — выдохнула, понимая, что испепеляющий огонь уже слишком близко.
Все тело вибрировало и звенело. Оно требовало больше близости, больше этого тепла, что давал мне мужчина. Крайности! Обрыва! Полета!
Он резко вынул пальцы, заставив меня вскрикнуть от неожиданности, и придвинулся ближе, приставив вновь твердую плоть к открытому влажному входу, запустив пальцы в мои волосы и склоняясь к губам.
— Кончай.
Толкнулся бедрами, заполняя меня собой, и накрыв мой рот опаляющим поцелуем, задвигался, разрывая натянутые, как канат, нервы, с грохотом, с которым перевернулась моя душа, возвращаясь на место. Сладкая судорога пронзила тело, и я сжалась на мужском достоинстве, слыша, как Аксар зарычал, вдавливая меня в спинку кровати.
Ребра стянуло, ноги звенели от напряжения, но все, что мне было тогда нужно, это застыть в этом моменте.
Я плохо помнила, как Аксар распутывал мои руки, аккуратно размяв их после пут. Как осторожно развязал ноги и уложил в кровать, пока я, со звенящей от золотистых искр, головой, пыталась вспомнить, кто я и зачем здесь.
Мужчина уложил меня на свою грудь, поглаживая и мягко сминая голые ягодицы, вновь заполнив собой, медленно двигался, не позволяя вернуться в реальный мир.
— Это только начало, моя волчица.