Бессонница (др.перевод)
Шрифт:
Ральф подумал, что заголовок над фотографией – ЖЕНСКАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ СПРОВОЦИРОВАЛА ВСПЫШКУ НАСИЛИЯ – имеет мало общего с историей, изложенной внизу, но это его как раз не удивило. Он читал «Ньюз» уже очень много лет и привык к ее экивокам и твердой позиции отрицания абортов. Однако газета сделала все возможное, чтобы дистанцировать себя от «Друзей жизни» и их поведения в тот день, смысл колонки редактора сводился к нравоучениям вроде «ай-ай-ай, ну-как-же-вам-не-стыдно-мальчики», что опять же не удивило Ральфа. «Друзья жизни» собрались на парковке, которая принадлежала и Женскому
Демонстранты хотели собрать по ходу процессии как можно больше сочувствующих, так называемый принцип снежного кома. У Женского центра должны были состояться небольшой митинг – который должен был разогреть общественность перед выступлением Сьюзан Дей, – а также раздача прохладительных напитков. Но митинга не было. Как только сторонники выбора подошли к парковке, им наперерез вышли «Друзья жизни» и заблокировали дорогу, держа перед собой свои плакаты (УБИЙСТВО ВСЕГДА УБИЙСТВО, СЬЮЗАН ДЕЙ, ДЕРЖИСЬ ОТ НАС ПОДАЛЬШЕ, ОСТАНОВИТЕ ИЗБИЕНИЕ МЛАДЕНЦЕВ) наподобие щитов.
Демонстрантов сопровождала полиция, но никто не ожидал, что события будут развиваться так стремительно: уже очень скоро перепалка сменилась рукоприкладством. Все случилось, когда одна из «Друзей жизни» увидела в рядах сторонников выбора собственную дочь. Старшая женщина бросила свой плакат и набросилась с кулаками на младшую. Друг дочери схватил пожилую женщину и попытался удержать ее. Когда мамочка расцарапала ему лицо ногтями, молодой человек бросил ее на землю. Это спровоцировало десятиминутную драку и стало причиной тридцати арестов, количество арестованных в обеих группировках оказалось примерно равным.
На фотографии, украшавшей первую страницу сегодняшнего выпуска «Ньюз», были запечатлены Гамильтон Давенпорт и Дэн Далтон. Фотографу удалось снять Давенпорта с жуткой ухмылкой, которая совершенно не была похожа на его обычное спокойное самодовольство. Кулак был поднят над головой в примитивном жесте триумфа. Напротив него – с плакатом Хэма ВЫБОР, А НЕ СТРАХ на голове, напоминающим странный картонный нимб – стоял grand fromage «Друзей жизни». У Далтона были изумленные глаза и отвисшая челюсть. На высококонтрастной фотографии кровь, текущая у него из носа, напоминала шоколадный соус.
Ральф отвернулся от газеты и попытался сконцентрироваться на доедании своих хлопьев, но тут он вспомнил прошлое лето, тогда, когда он впервые увидел один из этих псевдо-«разыскивается» плакатов, сейчас они были развешаны по всему городу, – тот день, когда он чуть не потерял сознание около Строуфорд-парка. Память зафиксировала только лица: лицо Давенпорта, полное напряженной злобы, когда он смотрел сквозь пыльную витрину «Потрепанной розы», и Далтона, который пренебрежительно улыбался, мол, обезьяна вроде Гамильтона Давенпорта не в состоянии понять высшую мораль проблемы аборотов, и они оба это прекрасно понимают.
Ральф подумал об этих двух лицах и пропасти между владельцами
Он подумал: Если вы не контролируете собственные эмоции, с вами может случиться вот такое. Но на этом лучше остановиться, потому что…
– Потому что если бы у этих двоих были пистолеты, они бы пристрелили друг друга, – пробормотал он, и в этот момент зазвенел звонок – тот, который находился у крыльца. Ральф встал, снова посмотрел на фотографию и почувствовал, что у него начинает кружиться голова. А потом пришла странная уверенность: это Эд Дипно, там внизу стоит Эд Дипно, и Бог знает, что ему нужно.
Тогда не подходи к двери, Ральф!
Он целую минуту стоял у стола в нерешительности, с горечью думая о том, как было бы хорошо, если бы туман, который обосновался в последний год у него в голове, все-таки рассеялся. Потом звонок зазвенел снова, и Ральф понял, что он принял решение. Да пусть там внизу стоит хоть сам Саддам Хусейн, это его дом, и он не собирается просто сидеть здесь и скулить, как побитая дворняга.
Ральф пересек гостиную, открыл дверь в холл и начал спускаться по темной лестнице.
Пройдя половину пути, он немного расслабился. Верхняя часть двери, выходящей на крыльцо, была сделанна из стеклянных клеток. Они искажали вид, но не настолько, чтобы Ральф не понял, что за дверю стоят две женщины. Он сразу догадался, кем была одна из них, и остаток пути вниз проделал с куда большей скоростью, едва касаясь рукой лестничных перил. Он распахнул дверь, за ней стояла Элен Дипно с сумкой-кенгурушкой (на боку было написано СТАНЦИЯ ПЕРВОЙ ПОМОЩИ МЛАДЕНЦАМ) через плечо, из-за другого плеча выглядывала Натали, ее глаза были яркими, как у мышки из мультика. Элен улыбалась, но было видно, что она немного нервничает.
Личико Натали вдруг просияло, и она начала подпрыгивать в рюкзаке за спиной у Элен и тянуть ручки к Ральфу.
Она меня помнит, – подумал Ральф. Вот оно как. И когда он протянул руку и позволил малышке схватить его за указательный палец, у него защипало глаза.
– Ральф, – сказала Элен. – С тобой все в порядке?
Он улыбнулся, кивнул, шагнул вперед, обнял ее и почувствовал, как она тоже обвила руками его шею. У него закружилась голова от запаха ее духов, смешанного с запахом здорового ребенка, а потом она чмокнула его в ухо и убрала руки.