Бессонный патруль (сборник)
Шрифт:
— То же самое, — угрюмо сказал он.
— Но как же тогда вылез тракторист? — в недоумении спросил Тлеугали. Не найдя ответа, они внимательно начали осматривать кабину. Старшина заглянул вниз и все понял. Вместо ветрового стекла зияла черная брешь.
— Вот посмотри, Махмуд, сообразил же, как выбраться!
— Ну и сволочь! — возмутился Махмуд. — Ребенка бросил! Попадись он мне — шашлык бы из него сделал!
Бектурганов полез под трактор. Внутри кабины, в полумраке, среди сидений он разглядел закутанную в шаль голову ребенка и одну ручонку. Растопыренные пальцы, судорожно хватая воздух, тянулись к нему.
— Дяденька, дяденька… — глотая слезы, бормотала девочка.
— Успокойся, я сейчас.
Изловчившись, он по пояс протиснулся в кабину, разбросал сиденья и извлек из-под них ребенка. Освобожденная от тяжести, девочка судорожно уцепилась за шею старшины, уткнулась мокрым от слез лицом в его холодную щеку и, всхлипывая, забормотала что-то бессвязное. Попытки старшины освободиться от ее рук приводили девочку в еще больший ужас. Так вместе с ней и вылез он из кабины.
Тельце девочки дрожало от холода и страха. Бектурганов расстегнул шинель и укутал в нее ребенка.
Оттого ли, что девочка почувствовала себя в безопасности на этих сильных и добрых руках или от ласкового голоса, она, всхлипнув еще несколько раз, затихла.
— Ты здесь одна? — спросил Тлеугали.
— Не знаю. Когда мы ехали, рядом был дядя Коля. Потом я уснула. А потом мы куда-то покатились и меня больно ударило. Когда я открыла глаза, никого не было, — и она снова заплакала.
— Тебя как зовут?
— Лена, — сквозь слезы прошептала девочка.
Чувствуя, как она продолжает вздрагивать, он хотел снять шинель и укутать ее. Но, не поняв его намерений, Лена еще сильнее уцепилась за шею.
— Не бросай меня, дяденька! — закричала она. — Я боюсь.
— Да нет же, Леночка, не бойся. Я хочу потеплее укутать тебя в шинель.
Уговаривая ее, он осторожно освободил пальцы, сжимавшие воротник, взял их в ладонь и начал согревать дыханием.
— Ну как, согрелась?
Лена кивнула. Бектурганов завернул девочку в снятую шинель и попросил Махмуда отнести ее в машину, а сам пошел к прицепу.
— Странно, — подумал он, — неужели девочка здесь одна? Что же мне тогда послышалось?
Он подошел к тележке и забарабанил по ее дну.
— Помогите! — услышал он глухой женский голос.
— Сейчас. Потерпите, я сейчас!
Позвав шофера, Тлеугали лихорадочно соображал, как спасти попавших в беду. С одной стороны прицеп был намертво придавлен трактором, с другой же… А что, если попытаться открыть задний борт? Эта мысль несколько успокоила его. Когда он сказал об этом Махмуду, тот, натянуто улыбнувшись, спросил:
— Ты что, Туке, шутишь? Ведь мороз — уши щиплет, а ты — в воду!
— А тебя никто не просит туда лезть!
Бектурганов подошел вплотную к воде. Плавающие кусочки льдин вперемежку со снегом были уже скованы морозом. Там, где виднелся борт, над смерзшейся шугой толстым рубцом поблескивала прозрачная полоса.
— Иди сюда! — решительно позвал он шофера. — Будешь меня держать.
Тлеугали выбрал выступ, который поближе к борту, опершись на руку Махмуда, он перенес всю тяжесть тела на правую ногу, а левой — коснулся льда. Под ботинком хрустнуло. Через секунду тысячи холодных игл вонзились в щиколотку. Пальцы крепче сдавили руку шофера.
Уже обжигало колено, а дна все не было. Наконец носок уперся во что-то твердое и скользкое. Старшина стоял на дне. До борта было чуть больше метра. Судорожно глотая воздух, он медленно двинулся к цели. Шурша и ломаясь о колени, лед нехотя раздвигался. Вытянувшись всем телом вперед, Махмуд поддерживал его за вытянутую руку. Добравшись до борта, Тлеугали остановился. Укрепив ноги на скользком грунте, он снял китель и засучил рукава рубашки.
От согнутой спины шел пар. Пальцы, скованные ледяной водой, непослушно ощупывали уходящие вглубь доски борта. Вот они наткнулись на металлический стержень, торчащий из грунта. По всем признакам это был крюк. Но борт с крюком вошел в землю. Нужна была лопата. А где ее взять! Леденящий холод, казалось, проникал в сердце.
Внутри тележки послышался шум.
— Вы давно здесь? — спросил он.
— Давно.
— Одна?
— Нет, — со стоном ответила женщина. — С детьми, трое нас.
— Машина! Машина! — закричал сверху Махмуд.
Когда он вскочил в салон автобуса, многие пассажиры, уткнувшись в теплые воротники, дремали.
— Товарищи, помогите! Там авария. Людей придавило.
Многие пассажиры повскакивали с мест. Сбиваясь, Махмуд объяснил происходящее. Поднялся шум, посыпались вопросы. Не отвечая на них, он схватил протянутую шофером лопату и кубарем скатился вниз.
Грунт был спрессован настолько плотно, что лопата, немного увязнув, дальше не шла. Но несмотря на это, Бектурганов с ожесточением принялся за работу. Прошло несколько минут. Вокруг стояли пассажиры из автобуса.
Подходили молча, и в напряженной тишине только всплескивала вода, потревоженная вода, да кто-нибудь из замерзших пассажиров украдкой постукивал ногой об ногу.
Борт освобождался с трудом. От напряжения гудели ноги, готовые в каждую секунду соскользнуть с места. От неловкого положения спина наливалась свинцовой тяжестью, потные волосы застилали глаза. Тлеугали смахивал их рукавом и яростно продолжал ковырять этот липкий твердый грунт. Наконец он разогнулся. Прилипшая к спине рубашка в некоторых местах вздулась, наполняясь холодным, леденящим тело воздухом.
— Готово, — выдохнул он.
Отдышавшись, он взял протянутый шофером ломик и поддел им борт. Старшина закрепил его так, чтобы не закрылась образовавшаяся щель, нащупал верх борта. Вздуваясь шапкой, вместе с бортом поднималась шуга, затем вдруг рухнула, обнажив мокрые доски. Бектурганов откинул назад борт и заглянул во внутрь, но сколько ни напрягал зрение, ничего не увидел.
— Есть у кого-нибудь фонарик?!
Слабый свет выхватил лицо женщины, искаженное болью и страхом.
— Помогите, ради бога, помогите, — шептала она.