Бессонный патруль (сборник)
Шрифт:
Никитин подогнал «газик» к трамвайной остановке.
Публика плотной толпой втискивалась внутрь вагона. Мигая огоньками, пробегали мимо такси.
Лейтенант сплюнул от досады, взял микрофон:
— Третий, третий!.. Слушай! Я «рынок»! Прием…
Рация тихо гудела, чуть потрескивая. Сквозь шум донесся далекий голос:
— Рынок!.. Тебя понял… Слушаю.
— Обнаружил «пацана»… Задержать не удалось… Предполагаю, что уехал в район вокзала на такси… Одет в короткое пальто, пестрый свитер. С ним рыжеволосая девушка… Третий!.. Как слышите? Прием…
Слышно было, как кашлянул Сагит Бектемиров, чертыхнулся беззлобно.
Бектемиров встретил Никитина в дальнем конце перрона, у закрытого киоска. Они пошептались:
— Вроде, никого из этих нет… Думаю, рыжая просто повезет его к себе на квартиру. Им нужно пересидеть… — оживленно поблескивая карими глазами, сказал Сагит.
— А Лапин?
— Тоже с ними или около них… Где-то поблизости…
— Все же посмотрим.
Они разошлись. Над перроном стоял полумрак. Редкие лампочки тускло светились на фоне черного неба.
В душном зале ожидания Никитин осмотрелся. Увидел высокую фигуру Ковалева.
«Черт, надо бы ему сбрить эти усики, больно приметен… Ну, бакенбарды теперь вошли в моду, а усики… Вот еще кавказский человек...»
Достал сигарету, но вспомнив, что курить в зале не положено, спрятал ее в карман. На мгновенье глаза его зацепились за кучку людей у буфета. Один показался знакомым. Но когда подошел, то понял, что ошибся. В пестром свитере стоял совсем другой парень, не Сидоренко.
Но Сидоренко был здесь! Да, он должен быть здесь.
Неожиданно в конце зала, там, где белел огромный циферблат часов, метнулись огненные распущенные волосы. Неужели снова ошибка? Никитин, прячась за людей, стал пробираться в конец зала. Рыжей красотки там уже не было. Опять захотелось курить.
Инспектор направился на перрон и в дверях столкнулся с Ковалевым.
— Несчастье! Сагита зашибли!
— Где?
— Вон за киоском! Беги к телефону!
Около киоска, при свете тусклой лампочки, в луже крови лежал Бектемиров.
Лежал он лицом вниз. Никитин встал на колени, плеснул светом фонарика на голову товарища. Голова была на затылке разбита. Ноги раскинуты, одна рука выброшена в сторону, другая подвернута. Упав, Сагит придавил эту руку…
— Ничего, товарищ майор, все в порядке… В порядке…
Сагит силился улыбнуться. Из-под окутавших голову бинтов блестели его глаза.
Майор Гарин, придерживая раскрывающийся на коленях белый халат, чуть ссутулившись, сидел около кровати раненого. Покачивая массивной головой, он вспомнил свою далекую молодость, госпиталь в приволжском городке. Сколько там лежало таких парней с забинтованными головами, изуродованными лицами! Только глаза их жили, верили в возвращение к жизни.
Но то была война, а теперь?..
Бектемиров пришел в себя только под утро. Он все хорошо помнил. Едва отошел от него лейтенант Никитин, как к нему приблизились два человека. Один из них сразу схватил Сагита за руки. Сила у напавшего была огромная, но Сагит ударом ноги отбросил его от себя. В этот момент второй бандит нанес ему удар по лицу и голове. Теряя сознание, молодой инспектор рухнул на перрон.
Майор спросил:
— Девчонки поблизости не было? Высокой, с распушенными волосами?
— Не заметил… Только два бандита — оба лет по двадцати пяти, не больше.
«Значит, Лапина с ними не было… Тому за сорок. Интересно, где же он все-таки? Или подался в другое место?»
— Ну, пойду, — майор встал со стула. — Лежи, лежи, — он притронулся к плечу раненого, пытавшегося приподняться. — Тут вот товарищи тебе яблоки передали, конфет… Ну, выздоравливай!.. Из дому-то ходят?
Сагит показал в улыбке ровные зубы:
— А как же!.. Женат ведь я… И дочка есть… Умница…
На улице сеял мелкий осенний дождь. Капли беспрерывным потоком плыли по ветровому стеклу машины, сквозь их сетку дома и фигуры людей казались размытыми.
В коридорах управления поражала необычная тишина — как раз был обеденный перерыв. Только проходя мимо комнаты, в которой занимался Никитин, майор услышал возбужденный мужской голос и заглянул.
Пожилой лысый гражданин что-то нервно рассказывал лейтенанту. Мужчина был раздет до белья. Накинутая на плечи милицейская шинель, видимо, взятая у дежурного, спасала его от дрожи. Из-под шинели виднелись ноги в кальсонах с развязавшимися тесемками. Большой синяк почти прикрывал левый глаз пострадавшего.
Лейтенант кивнул на гражданина и сказал сокрушенно:
— Вот, товарищ майор, опять рыжая на горизонте. Приворожила человека, а результат самый плачевный.
— Да не приворожила, товарищ лейтенант! — горячо возразил лысый. — Не приворожила она меня! Меня в жизни не приворожишь, знаю я ихнего брата! Случай такой вышел.
— Гм… Случай?
— Подкатилась зараза, — мужчина смущенно кашлянул, лысина его порозовела. — Я, грит, молодая, интересная, но скучаю. Я как раз стоял на остановке, ждал автобуса. Ну, перед этим немного… того. А она рядом крутится, афишу читает. «Что, говорю, читаете, крошка?» «Ничего, говорит, просто прогуливаюсь».
— Потом?
— Ну, познакомились мы, взяли вина и пошли в садик. Беседуем. Вдруг подходят двое, бьют меня и раздевают. Потом берут деньги, пятьдесят рублей. Потом уходят…
— Хорошо… — Никитин принялся писать. — Сейчас пошлют за вашим чемоданом в гостиницу, и вы оденетесь. А пока что пишите заявление об ограблении.
Майор прервал Никитина:
— Леонид Иванович…
— Слушаю, товарищ майор.
— Девицу эту разыскать и доставить ко мне. Срок вам — сутки.
— Слушаюсь.